Ночи в августе были все так же прохладны, как и двадцать лет назад. Антон приостановился, прикидывая, не вернуться ли за одеждой.
– Тут пледы есть… – негромко сказали ему из кресла.
Приблизился, принял из рук хозяина сложенный плед, развернул, накинул на плечи, сел напротив. Помолчали.
– Много чего стряслось? – хмуро спросил Антон.
– Когда?
– За последние двадцать лет… Войны, как понимаю, не было?
Иоганн Себастьянович ответил не сразу. Долго смотрел на собрата по бессоннице, потом затянулся и вновь выпустил в лунный свет дымного призрака.
– Так… Были по мелочи…
Голос его звучал почти равнодушно.
– Все не поверишь никак… – с горечью упрекнул Антон.
– Во что? – со скукой переспросил бывший карточный партнер. – В очередное воскресение Треплева? Нет, конечно…
– Очередное?!
– Переигрываешь, – последовало замечание. – Тот же текст, но не так трагично… Поверь мне, выйдет естественней…
Антон задохнулся от злости.
– Кстати… – кое-как совладав с собой, сипло промолвил он. – Все хотел спросить… Компонастер – это кто?
Компонастером двадцать лет назад Оболенский дразнил за преферансом Иоганна Себастьяновича, и Треплев сильно надеялся, что давнее это словцо послужит чем-то вроде пароля. Не послужило.
– Согласно какому-то допотопному словарю, плохой композитор… – ничуть не смутившись, сообщил бывший носитель обидного прозвища. – Как насчет коньячка?
Что столик, за которым они теперь сидели, вполне себе сервирован, Треплев заметил еще издали. На круглой стеклянной столешнице помимо пепельницы располагались поцелованная луной вскрытая бутылка, блюдце с сыром, тонко нарезанный лимон, два приземистых фужера… Два. Стало быть, не в бессоннице дело. Стало быть, ждал.
– Так что вы там затеяли? – осведомился Иоганн Себастьянович, разливая. – Что-то грандиозное, я полагаю… раз уж до таких подробностей докопались…
– Где?
– В Конторе! Хитрите, хитрите… Сами себя перехитрите. Как всегда… Твое здоровье!
Машинально чокнувшись, Антон сделал чисто символический глоток и отставил свой фужер на толстое стекло столешницы.
– Короче! Что от меня требуется? – впрямую спросил плохой композитор. Глаз видно не было, но казалось, что смотрят они из залитых тенью впадин надменно и несколько презрительно. – Подтвердить второе пришествие? Или какое оно там по счету? Подтвержу… Только зачем так сложно? Облава эта, вторжение на частную территорию…
– У вас тут что, еще и самозванцы были?!
Иоганн Себастьянович лишь всхохотнул демонически.
