Виталик пришел поздно и, как всегда, не здороваясь с родителями, протопал в свою комнату. Геннадий Витальевич, не стуча – хотя приучен был стучать, – распахнул дверь детской. Привык называть комнату сына детской, хотя тот был уже совсем не дитя.
– Виталий, – грозно начал он.
Сын лежал на кровати, не сняв высоких кожаных – все натуральное, все по последней моде и безумно дорого – ботинок, заляпанных сочной осенней грязью.
– Стучаться надо, – равнодушно бросил сын. – Сделай поворот на сто восемьдесят, выйди и постучись.
– Виталий, – повторил отец.
Наверное, сын что-то уловил в его голосе, потому что ноги с кровати снял и сел.
– Ты же знаешь, не люблю, когда ты зовешь меня этим дурацким именем. Я Хорхе.
Отец поморщился. Назвал сына в честь деда, героя Второй гражданской. Он показывал сыну фото, рассказывал о дедушке, но тот продолжал использовать эту мерзкую дворовую кличку.
– Хорхе ты будешь со своей Сонькой. А меня не хорхай, не дорос еще. И паблик-интерфейс попроще сделай.
– Падрилло, ты че?
Виталик воззрился так недоуменно, что невольно подумалось – а может, зря все это затеял? Может, мальчик не так уж и виноват? Ну, захотелось ему выпендриться перед подружкой, дело молодое. Однако нет. Это слабость. Запустишь в таком возрасте, потом не вытянешь.
– Я тебе не падрилло, а отец. Слушай внимательно. У меня твои шутки уже вот где сидят.
Чиркнул ребром ладони по горлу, показывая где. Сын хмыкнул.
– Ладно, кончил воспитательную речь? Или еще че расскажешь?
Геннадий молча подошел к кровати, взял щенка за шиворот и хорошенько встряхнул, так что зубы клацнули. Вид у Виталика сразу стал беззащитный и виноватый.
– Ты насчет Герыча? Ну извини. Я пошутил. Правда пошутил. Не думал, что его так проймет…
– Виталий!
Парень попытался дернуться, но не тут-то было. Хоть долговязый и наглый, а все равно – щенок.
– Значит, пошутил? И для этого влез в мои файлы?
Виталий снова дернулся, но уже безнадежно, понимая, что ничего ему не светит.
– Ну, папочка, послушай.
«Вот я уже и папочка, – мысленно отметил Геннадий Витальевич. – Быстро ломается чадо. Плохо».
Усадил сына на кровать, сам придвинул кресло, уставился прямо в глаза. Как тем студентам. И много кому еще.
– Говори, что ты там затеял. И подробно, подробно. На что тебя твоя Сонька подбивает?
На сей раз мальчишка попытался вырваться уже ментально, но со своим неубедительным оранжевым быстро затух.
– Соньку не трогай, ладно? – тихо попросил он.
Ого. А вот это уже серьезно. Значит, действительно лю… Геннадий Витальевич одернул себя. Даже мысленно старался не соваться в ЗК, запрещенный контент. Жалко у пчелки, пчелка на елке. Один раз оступился, всю жизнь не отмоешься.
