— Игорь Александрович вот нам бы желательно убрать эти признаки до завтра.
— Солнышко, ты же понимаешь, что полностью я ее не поставлю на ноги. Было бы в запасе хотя бы дня два-три, тогда не вопрос.
— У нас есть всего несколько часов, — Снежа посмотрела на телефон.
— Тогда не теряем время и приступаем. Екатерина, вам придется потерпеть. Волшебных таблеток еще не придумали, так что воздействуем на ваш организм старыми методами.
Если бы я только знала заранее, что со мной собирались делать, я бы никогда не согласилась бы сюда приехать. Для начала мне обработали руку и наложили повязку. Это оказалось самым безобидным действием. Затем провели чистку желудка, две капельницы и наконец-то отпустили из этой камеры пыток.
— Ну что, как себя чувствуем? — В палате показался врач и подруга.
— Я больше пить не буду, честно. — Отозвалась я.
— Похвально. Но меня все же интересует ваше состояние.
— Была недобитым оленем. Но сейчас такое ощущение будто бы этого оленя внутри меня реанимировали словно Франкенштейна.
— О, отлично. Вы просто прелесть, Игорь Александрович, — Снежа заулыбалась, — вернули мне подругу к жизни.
— Да что ты, прекращай. Обращайтесь если что, но вам девушка, советую больше такого не повторять.
— Угу. Спасибо. — Буркнула я и буквально вылетела из больницы.
— Так, справку держи, — подруга протянула сложенный лист. — Смотри, сейчас едем ко мне и там уже будем решать проблему с твоим жильем.
— Снеж, мне так неудобно…
— Неудобно спать на потолке и в туалет на морозе ходить. — Обрубила она меня. — И не спорь со мной, иначе отведу обратно на процедуры.
Я благодарно улыбнулась ей и заспешила к машине. Снежана превратилась для меня в волшебную фею, которая вытащила свою золушку из грязи. Но даже при всех ее стараниях, моя жизнь все равно оставалась разбитой вдребезги. Пусть мы и решили вопрос с квартирой и я временно обосновалась у ее дальней знакомой, еще множество проблем оставались нерешенными. Я надеялась, что хотя бы работа меня будет отвлекать, но там оказалось еще труднее, чем я думала. Приходилось улыбаться тогда, когда душа рыдала. Поддерживала разговоры на перерывах тогда, когда больше всего хотелось молчать. Но самым ужасным было то, что приходилось врать всем и даже себе о том, что все хорошо и жизнь продолжается как ни в чем не бывало. Выдумывать истории о том, как проходят весело выходные, в то время как на самом деле я все дни напролет нахожусь в четырех стенах. Но и дни меня не пугали, меня страшили ночи. Когда ты лежишь в холодной постели и задумываешься о том, что страдает ли он вообще? Болит ли его сердце, так же как и твое? Или же его согревают уже чужие руки, а мысли заняты другой женщиной?
