— Рассказать вам… дум…жажд…а, хотим! — не в лад подпевала я.
Водитель периодически бросал на нас странные взгляды. Очевидно страшная судьба обделённой вороны (или собаки, или коровы) его не впечатляла.
Чёрствый человек! Высадил нас на повороте к дому, а не у крыльца, как просили. И, я уверена, наблюдал где-нибудь из-за угла, как мы до двери добирались. Хотя как он мог наблюдать, он же на машине… А, чёрт, какая разница. Он точно за нами следил. Ибо чёрствый…
— Да я правда могу! — с жаром доказывала что-то Даша, ввалившись ко мне в квартиру. — В-в-вот ув-в-видишь!
И юзом прошла на кухню.
— Ага, — улыбаясь, согласилась я.
В голове плыло, ноги не держали, и я упала на стул, бездумно глядя, как Даша сначала вилкой, потом огурцом (до этого мирно лежавшим на столе), ну а после — карандашом (с того же стола) что-то чертит на моём линолеуме.
— Щас. На т-т-там у-у-учили, — приговаривала подруга. — Ну-у-у… в школе… астроло…астроло…гии…
— Это типа экзицизм? — выдавила я, имея в виду «экзорцизм».
Даша возмущённо остановилась и погрозила мне обломком карандаша:
— Не-е-е! Этвзыв!
— А-а-а, — глубокомысленно закивала я.
— Щас я тебе ка-а-ак взыву! — объявила Даша и, сев на корточки перед своим рисунком, вскинула руки.
Что она верещала, я так и не поняла. Как и не поняла, откуда на моей кухне взялся дым. Густой такой, чёрный, воняющий пригоревшим молоком.
«Форточка», — мелькнула в голове здравая мысль. Кашляя, я попыталась встать, когда дым неожиданно рассеялся, и… в общем, хорошо, что я сидела.
В центре рисунка возлежал парень в прозрачных розовых шароварчиках, розовой же и прозрачной жилетке и золотым ободком на чёрных, курчавых волосах.
— Даша, — выдохнула я. — Что это?
— Гы-ы-ы, — с чувством полного удовлетворения ответила Даша. И отключилась.
* * *
Проснулась я где-то за полдень — солнце вовсю светило в спальне. А это только во второй половине дня бывает — сторона дома такая.
Зарывшись лицом в подушку, я щупала рукой по одеялу, пытаясь найти телефон, надсадно трезвонящий где-то рядом.
А нащупала грудь. Мускулистую, мужскую.
Судорожная попытка вспомнить, что у меня в кровати делает мужчина, успехом не увенчалась. Да, вчера мы отмечали девичник. И начало моего недельного отпуска. Но девичник на то и девичник, что без мужчин. Тот товарищ, что из торта вылез, ведь не считается?
Это же не он?!
Я приподнялась на локтях, прищурилась.
— Ну, с добрым утром, — мрачно произнёс тип в розовом. — Тяжёлая штука — похмелье?
