Была и всякая ерунда: наручные часы, запонки с маленьким желтым камнем в центре каждой из них, резинки, марки.
— Вас это забавляет?
Это была она. Клер вытащила ее из постели. Натали только что приняла хорошую порцию коньяка; спиртным от нее несло на расстоянии трех шагов.
— Добрый день, Трика.
У нее хватило самообладания не выдать себя.
— Не понимаю.
— Это не имеет никакого значения. Вот, прочтите. Он протянул ей постановление на обыск, которое она отпихнула.
— Знаю. Горничная мне сказала. Располагайтесь, следовательно, как у себя дома. Мое домашнее платье вы тоже собираетесь обыскивать?
Выражение глаз у нее было другое, чем накануне. В них уже не было беспокойства — в них был плохо скрываемый ужас. Губы у г-жи Сабен-Левек дрожали больше обычного, руки — тоже.
— Я еще не закончил с этой половиной квартиры.
— Мое присутствие вас смущает?.. Уже давно мне не представлялось случая входить на эту половину дома.
Мегрэ, не думая больше о ее присутствии, открывал и закрывал ящики, перешел в гардеробную, двери куда так и остались распахнутыми.
Там он обнаружил десятка три костюмов, преимущественно светлых тонов. Все они были от одного из известнейших парижских портных.
— Можно подумать, что ваш муж не носил шляпы…
— Поскольку я с ним никогда не выходила, мне это неизвестно…
— Браво вашей вчерашней комедии перед журналистами!
Несмотря на свое состояние, она, польщенная, не могла не улыбнуться.
Кровать была низкой и широкой, комната со стенами, обитыми кожей, носила отпечаток ее принадлежности мужчине.
Можно было подумать, что в ванной комнате еще накануне кто-то был. В стаканчике зубная щетка, на полочке — бритва, мыло для бритья и квасцы. Пол был из белого мрамора, стены, ванна и другие детали обстановки тоже. Большое окно выходило в сад, который Мегрэ увидел впервые.
— Это ваш сад? — спросил он.
— А чей же?
Редко можно увидеть столь красивые деревья в частном парижском саду.
— Кстати, Трика, в каком заведении вы обслуживали посетителей?
— Мои права мне известны. Я не обязана вам отвечать.
— Тем не менее отвечать следователю вам придется.
— В этом случае я буду в сопровождении адвоката.
— Значит, адвокат у вас уже есть?
— Очень давно.
— Тот, что с улицы Риволи? — с иронией спросил комиссар.
Он не нарочно был с нею столь суров. Что бы он ни делал, все приводило ее в отчаяние.
— Это мое дело.
— Пойдем теперь к вам.
Мимоходом комиссар успел прочесть названия нескольких книг, стоявших в стенном шкафу. Там были современные авторы — все из лучших, были книги и на английском — нотариус, должно быть, свободно говорил на нем.
