— Вот и славно! — ласково сказала Машка и засмеялась плотоядным смехом. — Завтра в девять чтоб был в больнице!
На следующий день водитель взял расчет.
Машка явилась в больницу без пациента. Но не растерялась. Она дождалась, когда преподаватель выйдет из кабинета, тихонько прокралась к зубоврачебному креслу, где томился чужой пациент, и своровала его медицинскую карту. В этой карте она написала медицинское заключение, сама себе поставила зачет и сама себе расписалась. Пришел преподаватель, взял карту, прочитал, решил, что пациент уже отпломбирован, и отправил его домой. Так тот и ушел с дыркой на полрта.
На третьем курсе Машка потребовала, чтобы Лесной Брат купил ей машину. Лесной Брат выдал ей деньги и сказал, чтобы она сама пригнала машину из Финляндии. Машка деньги взяла и отправилась в Финляндию. А Лесной Брат отправил за ней очередного бедного водителя. Ну, чтобы присматривал. Тайно. Подразумевалось, что Машка об этом водителе ничего не знает и таким образом учится самостоятельности. И Машка действительно делала вид, что не знает. А на последней заправке перед границей с Россией забежала в магазинчик и своровала там мягкую игрушку на присоске, и приклеила эту игрушку водителю на лобовое стекло, пока тот сидел в сортире. Она надеялась, что его за эту игрушку заметут и не выпустят из Финляндии. Но его не замели и выпустили. По этому поводу Машка очень расстраивалась и даже перестала с ним здороваться.
После рождения Машки Мурка встретила свою любовь. Это и был Лесной Брат. У Лесного Брата был двухметровый рост и сорок седьмой размер ноги. Мурка напилась пьяной — для храбрости — и призналась ему в любви. Брат ответил в том смысле, что он, Брат, верный супруг и добродетельный отец. Между прочим, двоих детей. Мурке стало сначала плохо, а потом стыдно. Потому что ее вырвало прямо на Лесного Брата. После этого они несколько лет не встречались, а когда встретились — буквально совершенно случайно Брат зашел к Мурке домой, когда та была одна, в этом пункте мне не все ясно, потому что никаких дел у Брата с Муркой не было и встает вопрос, какого черта надо было переться на четвертый этаж после стольких лет страданий, — так вот, буквально совершенно случайно Брат зашел к Мурке домой, и у них все было. Они встречались целое лето почему-то на полустанках и, как утверждает Мурка, бросались друг другу в объятия и стояли неподвижно, невзирая на проходящие мимо поезда. В поездах ехали люди, махали им руками, кричали разные слова и кидались яблочными огрызками. Я их звала полустаночниками.
