Задумался вдруг: когда ко мне придет успех, как мы с ней будем жить вместе, два писателя?.. Два писателя не уживаются в одной берлоге: ревность, тщеславие, споры, кто лучше написал…
– Когда ты понял, что ты особенный? Особенный для самого себя, то есть начал осознавать себя как личность?
Лев Толстой помнил себя младенцем. Но, может быть, он ошибался? Принимал за воспоминания чьи-то рассказы о своем детстве?
Вот мое первое воспоминание: мне семь, Мамочка читает гостям мой рассказ «Немного о гусенице» (не помню, что там… очевидно, немного о гусенице). На вопрос кого-то из гостей «Ты хочешь писать или видеть свои книги на полках?» отвечаю: «Я хочу, чтобы меня знала каждая собака». Мамочка смеется: «Ребенок хочет славы, не каждый взрослый так честно ответит».
Сказал ей еще раз на прощание на всякий случай: «Ты нужна людям, а на критика наплевать».
Ушла со словами «Да, вот именно, мне наплевать…». В дверях еще раз крикнула: «Наплевать!»
– Точно! Твоя суперсила в том, чтобы быть собой, – сказал я.
Вернулась.
– Суперсила? Так сейчас говорят?.. Погоди, я запишу. Мне нужен подростковый сленг, у меня в романе есть подросток-девочка, девочки тоже так говорят?..
К нам в гости недавно приходил Мамочкин приятель, который пишет книгу для подростков: хотел проконсультироваться со мной по сленгу. Записал за мной целых три страницы.
Но я бы не захотел читать книгу, написанную таким языком, каким говорят подростки. Это выглядит так, будто автор передо мной заискивает. Писатель должен быть твердым и уверенным в себе, чтобы я ему поверил. Зачем мне верить человеку, который не нашел ничего лучше, чем говорить «зашквар» или «шляпа»? Все знают, что такое зашквар, а шляпа означает неприятная ситуация, конец котенку. Например: «Ну, это вообще шляпа».
Ушла.
Ладно, думаю, вам кое-что ясно: Мамочка – это мой крест.
Заранее согласен, что в моей книге должно быть поменьше Мамочки. Но как?! Она относится к людям, которые пронизывают собой буквально все.
17 ноября, пятница
Меня так замучили мысли о том, как Лизавета похожа на маленькую лошадку, и в целом о Лизавете, что после уроков я сказал Татке, что нам пора переходить к серьезным отношениям.
Она покраснела и посмотрела на меня смущенно.
Я имел в виду, что если в реальности мы вместе, то и в моих мыслях не должно быть никаких лошадок.
А она что имела в виду?
18 ноября
Теперь я знаю, что Татка имела в виду.
Скажу одно: на этот раз все прошло прекрасно, без психологических травм.
