). Своеобразным «лирическим героем» былички является «свидетель», и образ этого свидетеля, его вера в достоверность рассказываемого, его потрясен-ность встречей с существами потустороннего мира всегда в ней наличествует независимо от того, рассказывается ли она от первого лица или является переложением рассказа соседа, отца, деда.
Поскольку в быличке обычно говорится об исключительном случае, нарушающем течение нор-
тшттттшшш
>3£>В. Я. Пропп. Жанровый состав русского фольклора,
стр. 60.
*° Kurt Ranke. Betrachtungen..., S. 565.
>41П. Ефименко. Демонология жителей Архангельской губернии, стр. 52.
мим,пой жизни, в подавляющем количестве бы-мічок после одной-двух вводных фраз словом идруг» или каким-либо равнозначащим ему, или і.г интонацией, передающей неожиданность, на-чиіыстся кульминация повествования. Например: Ходила я с матерью в лес, вдруг вижу...»>42;
I Ігпгстки моей Катерины мать ходила удить, и іруг слышит...»>43; «Ходил полесовщик по лесу,
( 1|М‘ЛЯЛ птицу и пришел в избушку, вытопил, по-і t«i 1111 л варить птицу, а сам лег на лавке, отды-н.м-т. Вдруг залаяла собака на дворе, и ви-пи*...»>44; «Мужик идет лесом... вдруг как засвис-міг н захохочет на весь лес»>45; «Лошадь встала... И фуг как с саней что-то повалилось, ровно же-ѵ і.і иуд, и покатилось, и застучало в сторону» >46.
I Іодпбный композиционный прием типичен для «♦ыличек разных циклов, является своеобразным
• •ьнііім местом».
ІѴм, что быличка рассказывает о страшном, пи (наделяется и преобладание в ней, в отличие от
• ыі пси, трагического исхода: после встречи с лешим, русалкой, водяным, хозяином земных недр чі миіск начинает задумываться, становится мрачным, угрюмым, чахнет, пропадает или даже гиб-ім і 'Таинственность содержания и трагичный фи-н>,,'ѵ былички, ее близость к кошмару и сиовиде^ •ним определяют многие ^дотали Ііовествования, и ѵгубляющие ее зловещий смысл, в частности
• імі іынаіотся в характере пейзажа и диктуют опи-
• мин* времени. В подавляющем числе быличек hi ѵ события происходят в темноте: в сумерках, иі чі ром, ночью, в туман, призрачную «месячную» ипч!.. Место действия — обычно уединенное, пус^ мишки* место, кладбище, болото, берег реки, мель-? и и чі ын плотина, заброшенная шахта. Рассказчик нм ічгркивает зловещпость обстановки мрачность иг и 1.1 ж а («Река, елышк угрюмый»} >22> .
Своеобразно дается в быличке портрет демонического существа, о котором ведется рассказ. В подавляющем числе быличек портрет нарочито неопределенен и построен на каком-то одном признаке: рассказчик не называет того, кто ему встретился, он упоминает только, что кто-то захохотал, загремел, застучал, мелькнул над рекой, прикоснулся к нему лохматой шерстистой лапой, захлопал в ладоши и т. д. («Кто-то большой, черный, косматый в седцах стоит») Поскольку рассказ воспринимался слушателями, которые знали о существовании лешего, домового, водяного, то для всех было ясно, о ком идет речь. Очевидно, некоторую роль играл в данном случае и запрет называть нечистого по имени.
