Кан Чхон Дэк сейчас хотелось разорвать в клочья турумаги мужа, чтобы удержать его, да только она знала, что это не поможет.
Справедливости ради, надо заметить, что деревенские никогда не сплетничали о Ён И, как о гулящем на стороне мужчине, несмотря на то, что жена его не была ни привлекательной, ни хорошей хозяйкой. Но Кан Чхон Дэк смутно понимала, что муж продолжает с ней жить под одной крышей из-за своего упрямого характера и сыновней любви к своей усопшей матери, которая благословила их брак. Она понимала и то, что однажды мужу всё надоест, он уйдет в город и больше не вернется. Поэтому ей следовало быть внимательной и контролировать свои действия.
Солнечные лучи, сочившиеся в дверную щель, незаметно переместились от пола к стене, что означало, что день клонится к закату. А Кан Чхон Дэк продолжала штопать заплату, на ее руке, держащей иглу, у края ладони между большим и указательным пальцами, виднелась бородавка.
— Яблоко от яблони недалеко падает. Эта Бон Сун, дочь портнихи… — женщина не смогла договорить фразу, муж с силой ударил курительной трубкой по массивной деревянной пепельнице. Кан Чхон Дэк вздрогнула. Лицо Ён И налилось кровью, но он не проронил ни слова, молча вытряхнул из трубки золу. В это время снаружи послышались шаги. По замерзшей земле шаги звучали гулко. Это были дети — Бон Сун и Киль Сан.
— Дядя Ён И! — позвал Киль Сан. — Это мы!
— А, пришли, — отозвался Ён И, открывая дверь.
— Ух! Как мы бежали! — выпалила Бон Сун своим звонким голоском. — За нами собачка увязалась, еле оторвались!
Кан Чхон Дэк с недовольным видом уставилась на детей, одетых в нарядные одежды. На девочке была шелковая стеганая курточка желтого цвета, синяя юбка, подпоясанная шнурком с веселыми кисточками. В руке она держала узелок. На мальчике — салатного цвета куртка и штаны. В волосы его вплетена черная шелковая лента.
— Идемте же, скорей! — радостно и с нетерпением подпрыгивала на месте Бон Сун.
— Что ж, — сказал мужчина, обуваясь. — А вы не замерзнете?
— Нет, совсем не холодно, — заверил его Киль Сан.
— Ну, я пошел, — сказал Ён И жене. Та посмотрела мужу вслед и сердито пробурчала: «Ему бы только смыться из дома… Если бы могла, то еще на дорогу тебе подула бы в дудку».
Ён И шагал в сторону реки. Дети спешили за ним, удаляясь все дальше от дома и неприветливой хозяйки, с которой забыли попрощаться. Яркие пятна детской одежды еще долго пестрели вдалеке, а вскоре исчезли из виду.
