ожидают: остаются безвинно страдающие, непризнанные заслу-
ги, незаслуженные удачи. Жизненный опыт вызвал образ, кото-
рый не удивит европейцев; подобно тому как Фортуна носит
на глазах повязку, Бхага слеп. Об этом несчастье, о его причи-
нах и последствиях гимны с их решительным оптимизмом не го-
ворят, но народная мудрость выражает это в пословице, всплы-
вающей в ведийской прозе: ссылаясь на псевдомиф, объясняв-
ший изувечение бога, KB 6, 13 добавляет: «Вот почему говорят:
Бхага слеп (andha)».
Арьяман мог бы столкнуться с затруднением того же поряд-
ка: социальные отношения, в свою очередь, далеко не всегда
таковы, какими они должны бы быть. Не поэтому ли ari — кол-
лективное понятие, обозначающее совокупность людей, считаю-
щих себя ариями,— иногда получает, если речь идет об одном и
том же слове, значение «враг»; только это значение сохранится
впоследствии и будет напоминать о братоубийственных вой-
нах, в которые вовлекались племена, кланы, ощущавшие и счи-
тавшие себя при этом ариями. Тем не менее эти опровержения,
даваемые практикой, историей, как будто никогда не компроме-
тировали «хорошую» теологию этого бога.
В начале разбора я привел несколько внешних доводов, по-
зволяющих думать, что Дакша и Анша, двое «варунических
Адитьев», соответствующих паре Арьяман и Бхага,— более позд-
ние образования, порожденные склонностью теологов к симмет-
рии. Теперь попытаемся понять, почему они показались подхо-
дящими к этой роли.
Варунический характер понятия däksa был подчеркнут вы-
ше53. Но что за свойство заставило выбрать именно его, чтобы
уравновесить Арьямана? И как он, будучи персонифицирован-
ным, уже не только в «этом мире», видимом мире смертных, но
и в «другом мире», невидимом мире бессмертных, мог выпол-
нять обязанности сравнимые mutatis mutandis с обязанностями
Арьямана, т. е. обеспечивать существование и сплоченность об-
щества богов?
Окончательного ответа нет, но он как будто содержится в
элементе «творец», заключенном в понятии däksa 'энергия в
действии'54: в обществе бессмертных соответствующий Арья-
ману персонаж не мог быть ничем иным, кроме первого ответ-
ственного за их появление в мире, их предком или общим твор-
цом. В пользу этого говорит тот факт, что в поздних списках
Адитьев имя Дакши часто заменяется, а иногда дублируется
именем Дхатара, означающего уже непосредственно «творец» 55.
Это увеличивается еще парадоксальной ситуацией, в которой
оказался тот же Дакша в знаменитой теогонии RV до, 72, 4—5:
