Поток ее мрачных мыслей был прерван топотом ног. Еще через мгновение тяжелая, обитая железом, дверь со скрипом, столь знакомым и уже родным, отварилась. Неясные фигуры заполнили камеру, выстраиваясь вокруг Тайли по кругу. Палачи были на месте. А вот и ее судья.
Князь хлопнул в ладоши, и дверь тот час захлопнулась, повинуясь его силе. На стенах по всей камере вспыхнули факелы, превращая место казни в своего рода арену для гладиаторских боев.
Сила князя сгустилась в тесном пространстве, подавляя волю, пригибая к земле. Но Тайли была слишком разъярена, чтобы подчиниться. Два века пыток и принуждения. Два столетия презрения и насмешек. Она все это терпела. Но когда ее лишили самого дорогого, Тайли позволила зверю в себе одержать абсолютный контроль.
С каждым ударом сердца, кицуне в ней подавлял всю боль и чувства, что раздирали ее сердце. Свою душу, душу Скайлер она отдала Шейну, и он забрал ее с собой в царствие мертвых. Оставив лишь пустую оболочку, бездушную убийцу, которой все ее считали с самого рождения.
Тайли не склонила голову и уверенно поднялась с колен. Она гордо вскинула голову, размяла затекшие плечи и ровно встретила наполненный силой взгляд князя, пронзая его своим смертельным спокойствием и равнодушием. Краем глаза Тайли определила количество стражников, что окружали ее. У каждого в руках были плети со стальными наконечниками. О, она отлично помнила эти семихвостые игрушки. Их ласковое прикосновение и пронзительный, леденящий душу, свист. Передернув плечом, Тайли перевела свой тяжелый взор на своего хозяина.
— И не жаль тебе, Анкалион, столь бравых ребят? Я наполовину свободна, а значит, буду обороняться. Буду убивать. — Мрачно проговорила Тайли. Ее угрожающе рычащий голос эхом отразился от каменного колодца над ее головой. — Сколькими ты готов пожертвовать, чтобы убить меня одну?!
— Блудливая тварь! — Рявкнул князь, теряя свое напускное спокойствие. — Мне и сотни будет не жаль, лишь бы ты достаточно страдала перед смертью!!
— Какой щедрый хозяин! — Ехидно бросила Тайли. — Как высоко он ценит жизнь одной рабыни.
— Это не секрет. Ты была особенной для меня. — В словах князя проскользнула горечь. Но в глазах не было жалости, лишь гнев. — Ты ела с моего стола… спала в моей постели… была ближе законной супруги!
— Да! Я была и зверюшкой, и наложницей, и немым стражем для тебя! Но не женщиной, у которой есть свои желания и стремления! — Выкрикнула Тайли в сердцах. — Таковой я была лишь для Шейна. И ты забрал его у меня… Уничтожил все, что было у меня!
