Одновременно взялись за изучение тау-гипотезы, согласно которой все патологические механизмы запускались из-за нарушений в нормальной структуре тау-белка, вследствие чего его нити начинают слипаться между собой и образовывать нейрофибриллярные белки. Генетики открыли «виновников» семейной формы болезни, которыми оказались гены АРОЕ и в меньшем проценте случаев — АРР, пресенилина 1 и пресенилина 2.
Все это активно изучается для того, чтобы найти против патологии эффективное средство. Амилоидные белковые бляшки в ткани мозга появляются за годы, даже десятилетия до проявления первых клинических симптомов. По мнению многих исследователей, к тому времени, как «проступает клиника», делать что-либо уже поздно. Поэтому светлая цель для любого ученого, бросающегося на поиски чудодейственного лекарства — ограничение прогрессирования недуга, прежде всего, на ранней стадии. Но когда не знаешь, с чем бороться, ситуация осложняется в десятки раз.
Сейчас появились относительно новые теории воспалительной и аутоиммунной природы болезни Альцгеймера, а также многие данные говорят за активное участие в патологическом процессе глиальных клеток. К чему приведут они — покажет время. Пока же фармацевтической промышленности похвастаться особо нечем.
Существует фраза, бытующая в среде ученых и врачей, работающих с болезнью Альцгеймера: «Если вы — больная „Альцгеймером“ мышка, то вам повезло, мы вас вылечим. Но если вы человек — увы». Дело в том, что подавляющее большинство препаратов, разрабатываемых против болезни Альцгеймера и показывающих хорошие результаты на модельных животных, с треском проваливается в клинических испытаниях. За 2002–2012 годы компаниям пришлось остановить 99,6 процентов всех клинических испытаний, связанных с болезнью Альцгеймера.
Очередной провал произошел в 2016 году на третьей фазе препарата, разработанного компанией Eli Lilly. Моноклональное антитело соланезумаб должно было разрушать амилоидные бляшки в мозге пациентов с ранней стадией болезни Альцгеймера, защищая их от более тяжелой формы заболевания. Но увы: две тысячи человек, принимавшие участие в клинических испытаниях, не почувствовали никаких улучшений по сравнению с плацебо.
В феврале 2017 года компания Lundbeck прекратила два своих испытания, Merck закрыл одно из исследований, а Ассега также провалила клинические проверки в поздней фазе. Результаты испытаний фирмы Axovant пока что наиболее крупные, но и они в сентябре 2017 года объявили, что ключевое клиническое испытание поздней стадии для их препарата, интериндина, провести не удалось.
