обозначить границы ворот, и мы играли там, прямо посреди улицы,
несмотря на то, что там был крутой спуск. Поскольку это была
дорога, нам постоянно нужно было следить за проезжающими
машинами. Если мимо проезжал автобус, ему приходилось немного
постоять, ожидая пока мы уберем свои «ворота» с дороги, и лишь
тогда он мог продолжить движение. После того все начиналось
сначала: уложить камни, убрать камни. Так продолжалось 5 или 6
лет, до тех пор, пока я не уехал с Мадейры в Лиссабон. Нам
приходилось также занимать и бегом, потому что мяч обязательно
приземлялся в саду моих соседей. Многие из них жаловались моей
маме, другие грозились оставить мяч у себя. Некоторые из них
сдерживали обещания, и тогда я уходил домой в слезах. Каждый день
мистер Агостиньо, который очень гордился своим садом, говорил
мне: «Если мяч попадет в сад - я его проткну!». Но я не реагировал на
его слова, потому что все, чего я хотел – это лишь играть. Я не мог не
воспользоваться возможностями его позлить и… мяч неизбежно
оказывался в его саду. Каждый раз, когда это случалось, я бежал как
можно быстрее, чтобы успеть забрать свой мяч. Он пожаловался моей
маме, которая, в свою очередь, заставляла меня перейти играть в
другое место. Но уже на следующий день происходило то же самое.
Он ничего не мог поделать.
Если я не играл на улице, то шёл на небольшую площадку,
рядом с моим домом. Пространство там было не много, не более 20
квадратных метров, и там я мог стучать мячом об стену. Я мог
оставаться там часами, возвращаясь домой только ночью, и то лишь
потому, что мама требовала моего присутствия… Как только я
слышал свое имя, сразу же спешил домой, поскольку на следующий
день нужно было идти в школу. И если я опаздывал, мама наказывала
меня: больше никакого футбола на улице. И это было настоящим
наказанием для меня. Мама могла лишить меня сладостей или игры в
шарики, в которую я иногда играл, но только не футбола.
Официально футбол появился в моей жизни в «Андоринье» –
следуя предложению своего двоюродного брата Нуно, а так же
благодаря тому, что мой отец был ответственным за клубный
инвентарь – но именно лиссабонский «Спортинг» «сделал» из меня
футболиста. После двух лет в «Насьонале», приглашение от команды
с континента. В 12 лет никто не чувствует бремени ответственности,
