— Все мы да мы, — проворчал Ревокат обидчиво. — Да вы без лоцмана-то шагу не шагнете, а я унжак, всю ее, родимую, вдоль и поперек исколесил. Да, если знать хотите, это не река, а тротуар. У нее все дно кондовым лесом вымощено. Днем и то гляди да гляди, а ночью и совсем погибель: что ни шаг, то карча да топляк!
Матросы смущенно замолчали, а капитан заходил по мостику, тихо насвистывая. Вдруг он сказал:
— А ведь по тротуару-то ходить куда приятнее. А если еще и при луне — романтика! Прогуляемся, Ревокат Иваныч, а?
И Красноперов засмеялся веселым и задумчивым смешком. Но было ясно, что шуткой он только пытается прикрыть свои сомнения.
— Вот что, орлы, — сказал он, наконец, — сейчас же пройдите по каютам и известите всех. Пусть готовятся к ночному рейсу.
Лоцман ворчал, пытался отговаривать, но Красноперов лишь посмеивался весело и возбужденно. Он уже только о том и думал, как лихо он оставит позади ничего не подозревающего Плицына.
На ступеньках трапа матросы столкнулись со старшим штурманом. Когда они сказали, что капитан распорядился готовиться к ночному рейсу, Коняхин не поверил. Приосанившись, он вошел в рубку и, сторонясь рулевой машинки, брызгавшей маслом, сказал усталым тоном много потрудившегося человека:
— Темнеет. Пора бы на ночевку становиться.
— Какая тут ночевка? — заворчал лоцман в явном расчете на сочувствие. — Решили вот плыть да быть.
— Как? Ночью? — большие усы Коняхина удивленно дернулись. — Да ты шутишь?
— Староват я шутки шутить, — вздохнул Лешаков.
— Но ведь это — риск!
Лоцман пожал сутулыми плечами.
— Явный риск! — протестующе воскликнул старший штурман. — Тебе, капитан, виднее, но я бы лично на рожон не лез. Расколотишь сойму — влетит твое новаторство в копеечку.
— Авось не расколотим, — усмехнулся Красноперов. — Ну, а если уж не повезет — один за всех, все — за одного…
— Не везет тому, кто очертя голову бросается экспериментировать, не считаясь ни с уставом, ни с правилами плавания, — внушительно сказал Коняхин. — Что касается меня, то, к сожалению, поддержать эту несерьезную затею не могу. И даже буду вынужден…
— Можете писать очередной рапорт в пароходство! — вспылил Григорий. — Но поскольку здесь распоряжаюсь пока что я, приказываю принять вахту. Не сейчас, через три часа. Да не забудьте переодеться!
— Хорошо, я выполню… — голос Коняхина дрогнул. — Но считаю это сумасбродством и явным нарушением всех норм…
Старший штурман церемонно поклонился и с достоинством стал спускаться по окованному медью трапу.
