Это было слишком огромным в твоих глазах, вечно скрытых под пылью, волосами, испариной. Это осталось слишком огромным в твоих глазах. Он умер, а ты всё ещё смотришь на закатывающееся солнце так, словно он жив.
Я же видел. Я же всё видел.
Как ты вглядывался в него при любом удобном случае. Как прикасался к нему. Да, ты постоянно трогал Рика, ты знаешь об этом? Касался рукава, спины, бока. Толчок локтем, ухмылка, взгляд. Ты касался его взглядом каждую секунду, как будто он был твоим магнитом. Я никогда прежде не видел, чтобы мама смотрела на Рика так, как ты — в её взгляде почему-то было слишком много вины. Я никогда раньше не знал, что можно так смотреть.
Он был для тебя всем. Больше, чем другом или лидером. Больше, чем братом, намного больше. Он перекрыл твой доступ к кислороду. Он убивал тебя, и продолжает теперь, правда? Я знаю, что правда. Я знаю, как ты смотришь на меня. Не специально, совсем нет. Специально ты только отводишь взгляд. Я чувствую каждый раз, и от этого у меня мурашки по спине, ненавижу их. Ненавижу эти мурашки.
Солнце садится, яичница опять слегка подгорела.
Ты всё равно съешь её. Я, честно говоря, не уверен, что ты ощущаешь вкус еды. Я так хорошо изучил тебя, клянусь, я никого в жизни не знал лучше. Я себя не знаю так, как знаю тебя. И это тоже ненавижу.
Я подавлюсь тобой, как громадной костью. А ты даже не заметишь. Потому что — не знаю, существовал ли для тебя когда-нибудь такой человек, как Карл Граймс. У тебя в сознании только один Граймс, не так ли?
Глаза говорят — так. Если бы ты видел себя сейчас. Если бы я умел, нарисовал бы тебя, чтобы, взглянув на эту картину, люди умирали от боли или разорвавшегося сердца. Только вот почему ты всё ещё жив? Как ты живёшь с этим? Откуда в тебе силы быть огромной непробиваемой стеной передо мной, и, ради бога, Дэрил. Кого ты защищаешь? Меня или его?
Иногда ты позволяешь себе смотреть, долго. На меня, на моё лицо. Тебе это нравится. Ты весь оживаешь. Если честно, мне кажется, что ты на это немного подсел. И я бы мог подумать, что ты боготворишь Рика, но это не так. Конечно, не так. Я видел тебя.
Клянусь, просто проходил мимо ванной комнаты. Ты не издавал ни звука, а дверь была приоткрыта. Я не хотел заглядывать, это получилось случайно. Я почти ничего не увидел: только как ты откидываешь голову на плитку, ловя губами летящие сверху струи воды. Только твои мокрые волосы и движущуюся руку. Широкие мускулы напряжены, предплечье увивают крупные узлы вен. Слава богу, твои глаза закрыты, поэтому ты не видишь меня. Я смотрел всего минуту, потому что не мог отвести глаз, и это было так отвратительно-стыдно и жгуче-идеально, я никогда не видел ничего более охренительного, чем это.
