Она дважды подохла на его глазах.
Что пробовал Карл, кроме просроченных консервов?
— Я говорил о… наркотиках, а не… — Дэрил давится словами и сжимает зубы, раздражаясь. — Я не имел в виду ничего такого.
Светлые глаза опускаются. Их почти не видно за тёмными ресницами. На скуластое лицо падают волосы, и на миг создаётся ощущение, что именно так выглядел Рик в свои восемнадцать.
Чёрт. Чёрт, не думай об этом.
Херня.
Карл поднимает глаза практически тут же — неожиданно и уверенно. Словно захлопнувшаяся крышка железной клетки.
Дэрил чувствует, как рот наполняется горечью, потому что он замечает. Узнаёт этот взгляд.
— Ты прав, забудь, — Карл смотрит всего пару секунд. Потом отворачивается и откидывается на спинку дивана. — Глупая была идея, — фыркает он.
И замолкает.
Серые радужки пустые и безжизненные, как треснутый потолок.
* * *
Дэрил понимает, что ему нравится, когда Карл становится прежним.
Ему не нужно делать слишком многого. Сейчас никому не нужно слишком многого — лишь мелкие прихоти. Крыша над головой, еда, две рабочие руки, две рабочие ноги и здравый ум. Это честная жизнь — самая честная из всех, которые можно себе представить. Ты ешь то, что добываешь. Ты живёшь, если выдрал свою задницу из рук смерти.
Ты живёшь, если заслуживаешь этого.
За десять месяцев Карл ни разу не становился тем Карлом, которым он был до смерти Рика.
Всё то время, что они уже прожили в Вирджинии.
Они питались свежими яйцами, выращенными ими же овощами. Иногда — бич-пакетами, хлопьями, консервами. Они часто ходили в ближайший город — Портленд. Они пробовали делать консервы сами.
За десять месяцев после смерти Рика они неплохо обжили дом — тот, что ближе всех к полям. У них четыре курицы и пара диких свиней. Иногда Дэрилу везло на охоте и тогда у них появлялось мясо. Однажды в ловушку Карла попался молодой олень, и с тех пор у них появилось много засушенной оленины.
Они не замечали, как оседают здесь. Просто жили, и ни один из них не говорил о том, что это осознанная остановка. Что идти больше некуда только потому, что каждая дорога этого мира уже исхожена тысячу раз. Они похоронили последнего человека, который вёл их по замкнутому кругу, и остановились сами, как два послушных и верных пса, отказываясь бежать в пустой упряжке. Покидать могилу хозяина.
Отказываясь отходить от неё достаточно далеко, чтобы потерять из виду.
Окна их гостиной выходят на ржаное поле. Где-то далеко, среди колышущихся колосьев, можно рассмотреть большое ветвистое дерево. Этот маяк — то, что держало их около себя.
