— Наташа.
— У нее точь-в-точь, как у тебя, Сима, тонкие подвижные брови, лицо совсем не крестьянское, острое, отточенное, — заметила Даша. — Вероятно, скрытная, и характер, должно быть, ой-ой-ой!
Гаевская сделала гримасу: «Как у него сапоги дегтем пахнут», и тихо Северьянову:
— Ваши красавицы с вас глаз не сводят.
— Напротив, они вами любуются! — простодушно возразил Северьянов, но кто-то другой, невидимый, зорко наблюдавший из тайников его чувств за Гаевской, шепнул ему: «Гримасничает, несчастная интеллигентка, а душу прячет и дразнит».
— Ох, Симочка, и достанется же от них нам с тобой! По косточкам разберут каждую, — воскликнула Даша.
— Хотите, я в следующую встречу расскажу вам их мнение о вас? — обратился Северьянов к Гаевской.
— Вы у них будете выспрашивать?
— Они сами охотно расскажут.
— Это интересно. — Даша стиснула руку Гаевской. — Обязательно, обязательно расскажите нам потом все.
Северьянов молча с усмешкой взглянул в лицо Гаевской: «Открой такой свою душу, заглянет, а потом посмеется с каким-нибудь поповичем».
— Хотите познакомиться сейчас с здешним учительством? — спросила Гаевская. — У отца Николая собирается почти половина учителей волости.
— Спасибо, в другой раз с удовольствием, а сегодня не могу.
— Может быть, вам вообще нельзя у священника бывать, как большевику?
— Запрета нет, но, признаюсь от души, мало радости.
— Тогда в следующее воскресенье ко мне в Березки, пожалуйста! У меня соберутся учителя соседних школ. Приедете? Приезжайте обязательно! Буду очень, очень рада.
— Вот к вам непременно приеду и обязательно в следующее воскресенье.
Учительницы собрались уходить. Северьянов подошел к Стругову, разговаривавшему с добровольцами.
— Я отлучусь на минутку.
— Ладно. — Стругов наградил Северьянова отеческой усмешкой. — С учительницами тоже надо проводить работу.
Когда Северьянов, Гаевская и Даша проходили мимо группы пустокопаньских парней, Николай Слепогин толкнул локтем Василя:
— Охотник наш учитель до женского полу.
— У всякого Гришки свои делишки, — хитро подмигнул Василь. — А промеж того-сего, и они им не брезгают.
— Учителка эта березковская, — продолжал Слепогин после глубокого вздоха, — за один ее взгляд… ну словом, в такие глаза глянешь — сразу свянешь. В прошлом году в церкви ее в первый раз увидел — так и пристыл к полу.
— Смотри, не вызови учителя на дуэль.
— Его Маркел за вашу Наташку уже вызвал. Только новый учитель наш — это, брат… Шапку прострелили, а он хоть бы хны.
