— Война началась, — он показал на два трупа, которые приволокли и бросили перед строем. — Тот, кто этого не понял, может не дожить до рассвета. Больше ничего объяснять не буду. По машинам!
Грузовики тронулись с места, тела постовых горели, облитые бензином, собирать прах в урну и читать молитву не было времени. Первую встретившуюся арабскую деревню легионеры сожгли дотла из огнемётов, окружив её по периметру и не выпустив никого живого.
В эти дни цензор Ялуш был далеко от 22-го легиона, в составе войсковой группы, наступавшей на Дамаск. С командиром группы, отставным полковником бундесвера Хайнцом Кеплером, произведённым в крестоносной армии в генерал-майоры, у него сложились вежливо-натянутые отношения.
Новоиспечённый генерал был не в восторге от методов ведения боевых действий, которые ему навязали, но, как человек дисциплинированный, предпочитал выполнять приказы, а не дискутировать. Ялуш не вполне отчётливо понимал, зачем этот пятидесятичетырёхлетний отставник нанялся в крестоносную армию, может быть, потому что хорошо платили, а, может быть, сыграли амбиции потомка тех, древних, крестоносцев, Кеплер однажды в беседе, напоминавшей доверительную, обмолвился, что его предки участвовали в покорении Прибалтики Тевтонским Орденом. Хорошая версия для самоуспокоения, подумал тогда Ялуш, во всяком случае, командир Кеплер азиатов на дух не переносил и не скрывал этого.
Дамаск взяли с марша, по согласованию с ооновским командованием город подвергся интенсивным авианалётам. Свою лепту внесли и израильские ракетчики. Ялуш был в бронемашине 3-го французского легиона и оказался одним из первых, ворвавшихся в президентский дворец. Президент Асад с женой успели бежать, сразу распространился слух, что их вертолёт сбили ооновцы уже над территорией Ливана. Оставшихся родственников и охранный батальон перебили сразу, солдат правительственной армии, не успевших снять форму, расстреливали без жалости, в городе начались погромы и мародерство.
Цензор Ялуш в соответствии со своими полномочиями начал вносить в этот хаос элементы регулирования. По его распоряжению крестоносная жандармерия заняла помещения банков и других финансовых учреждений. Деньги и ценности загружались в самолёты, которые улетали в Рим. Все мечети были заминированы и взорваны, погибло несколько пьяных легионеров и бессчётное количество мирных жителей, пытавших там укрыться. На второй день погромов группа сирийцев захватила полуразрушенный телевизионный центр и попыталась выйти в эфир. Ялуш действовал оперативно, реактивные миномёты, захваченные в качестве трофея у правительственной армии, разнесли телецентр в пыль.
