В таком подходе, пожалуй, наиболее ярко проступал смысл наступившей эпохи: сплошного упрощения, отказа от сложных и требующих доказательств истин, слепой веры в то, что власть направляющая лучше знает, что делать. Уверенность в победе основывалась на странном, с точки зрения военных, взгляде, но имевшем право на существование. Азиатские враги ведь тоже были не регулярной армией, а сообществом банд, состоявших из кое-как вооруженных мирных жителей, в лучшем случае, боевиков, прошедших подготовку в террористических лагерях. Среди их вождей не было Клаузевицов и Наполеонов, в их штабах не сидели мудрые офицеры, впитавшие многовековой опыт военных действий. Это были шайки, часто ссорящиеся из-за наживы и сиюминутных интересов. За десятилетия войны на Ближнем Востоке они почти и не видели европейского солдата, только бомбы и ракеты, прилетавшие с неба.
И вот теперь они должны были столкнуться с разъярёнными юнцами, собранными по всей Европе, которым нечего было терять, у которых не осталось даже цепей, давно лишёнными культурного подспорья, осатаневшими от крови и гибели своих товарищей и не намеренными щадить никого, потому что им дали наконец хорошо оплачиваемую работу и пожизненную пенсию для семей каждого воина, погибшего за святое дело церкви.
Средства, которые планировал собрать Апостольский Престол, предназначались, в том числе, и для этого — авторитет Папы Петра II гарантировал выплаты. Крестоносное воинство должно было стать армией зверья, но в том жестоком мире, который наступил, воевать иначе было уже невозможно.
«Резче, суки, добавили темпа, азиаты не будут ждать, пока вы доковыляете до укрытия».
Благодаря ксендзу Ялушу Мирослав Янковский попал не в украинский, а польско-литовский легион. Подразделения крестоносной армии были названы легионами в честь древней римской традиции, пропагандистский приём рассчитывал использовать опыт этой самой долгой и самой успешной европейской империи. Герб каждого легиона состоял из римского орла, осенённого крестом, и исполнен в национальных цветах страны. Принцип набора в легионы был строго этнический, считалось, что земляческое братство укрепит боевой дух, а дух конкуренции, свойственный европейцам, усилит боеготовность частей. На случай возможных конфликтов между легионами была сформирована крестоносная жандармерия, состоящая только из профессионалов-наёмников.
В 22-ом польском легионе проходили обучение 350 будущих капралов, после мобилизационного развёртывания численность легиона возрастала до десяти тысяч человек. Поляки в нём были разные, из самой Польши, из Прибалтики, из Германии и Бельгии, немало сбежавших из охваченной гражданской войной России. Из Украины были только двое — львовянин Мирослав и пацан из Ужгородской области, маленький, худой и опасный как бритва дзюдоист Яцек. Официальным языком легиона был польский, но все разговаривали между собой на английском и, нередко, на русском.
