Покусывая нижнюю губу, Басаргин поинтересовался:
— А что мы можем с ним сделать?
— Попробуем воспользоваться ремонтным комплектом. В нем есть все необходимое: специальный герметик, лента, набор силового крепежа и хомутов.
— Надо связаться с ЦУПом и озвучить наше предложение. Пусть думают…
Заслушав исчерпывающий доклад, инженеры и конструкторы совещались более часа. Наконец, около полуночи руководитель полета вызвал космонавтов на связь и сказал:
— «Кречеты», выход в открытый космос для обследования магистрального клапана вам разрешен. Мы тоже склоняемся к мнению, что все дело в нем. Выход назначен на десять утра завтрашнего дня.
— Почему не сейчас? — поинтересовался Басаргин.
— Утечка не носит критичного характера. А вы целый день дергались, занимаясь выяснением причин возникшей проблемы. Нужно как следует отдохнуть. Как поняли?
— Вас поняли, «Заря».
* * *
— …Боже мой! Что вы делаете?! Мой пиджак! Я его ношу пятнадцать лет, и он все как новый! — отчаянно выкрикивал Воробьянинов.
— Не волнуйтесь, он скоро не будет как новый, — отвечал приятный и уверенный баритон Остапа. — Дайте шляпу.
— Не дам шляпу!..
Диалог доносился сквозь дрему. Сложив руки на груди, Басаргин «парил» под потолком бытового отсека и пытался заснуть. Матюшин обосновался ниже. Пристегнувшись ремнем к своему спальному месту, он с удовольствием смотрел «Двенадцать стульев» Гайдая, хотя до начала его трансляции признался, что знает наизусть каждую реплику.
— …Никогда! Никогда еще Воробьянинов не протягивал руки!
— Так протянете ноги, старый дуралей!..
Михаил на «нижнем ярусе» посмеивался и наслаждался игрой великих актеров, а Олег опять ворошил анналы памяти в поисках хоть какого-то намека на реликтовую связь с Велесовым. Что он только не передумал. Ранние школьные годы были им отвергнуты сразу, так как наколками его поколение начинало баловаться лет с четырнадцати. На сии художества отваживались далеко не самые лучшие представители молодежи, и все же до определенного возраста расписывать свои тела лоботрясы, хулиганы и неучи остерегались. Поэтому дальневосточную и калининградскую школы Басаргин из анализа изъял и все усилия по напряжению мозговых извилин направлял в адрес пацанов с Урала и Поволжья.
— …Подайте что-нибудь на пропитание…
— Минутку, минутку! Серьезнее, — наставлял на телеэкране месье Бендер. — Серьезнее! Слезу дайте.
— Подайте что-нибудь на пропитание бывшему депутату Государственной думы, — послушно репетировал Киса.
