– Это может войти в привычку. А я не люблю долгих переписок. Я от них тупею.
– По сути, каждая следующая книга автора – это переписка с читателем.
– Для самого письма это не так важно.
– Разве не важно, сколько человек его прочтет?
– Для издательства важно, для гонорара. А собрание этих людей назовут – тираж. Под словом «письмо» я имел в виду почерк. Писателю важен почерк, узнаваемый, с легкостью пера, с запахом чернил. Фон, цвет, атмосфера, – уподобился Герман Остапу, и его понесло. – Часто сама обстановка рисует героя, методом удаления лишнего. Лишних предметов. Каждый из них отражает или проявляет людей, чтобы те двигались, дышали, пахли как можно естественнее. Создается впечатление некой литературной голограммы. Она держится на вкусных языковых мелочах, которые мне, например, доставляют наибольшее удовольствие. Время тоже не имеет большого значения, его место я отдал душе. Души мужчин – вечные странники, душа женщины – вечный огонь. Пришел, сел, погрелся, поел, лег спать, проснулся, потянулся, посмотрел на нее, понял, что не идеальная. А дальше все, как в том ролике: …потому что всегда все испортит какой-нибудь мужик. А все почему? Потому что женщине много не надо, ей надо с чувством, но и этого мало, ей нужно все.
Саша весело засмеялась вместе с креслом: – Это факт.
– Именно этот факт помогает мне безличную жизнь переводить в чью-то личную. Как ни старайся, женщины и мужчины говорят на разных языках. Чтобы было четкое понимание, нужно все время переводить то, что тебе говорит, например, твоя жена, муж, любовница, незнакомка. В отношениях очень важен правильный перевод.
– Вы меня уже перевели?
– Нет еще, жду зеленого.
Смуглянка посмотрела на меня неоднозначно, будто забрала свою руку, которую я только что держал с намерением перевести ее через дорогу.
Ей уже не нужна была ни моя рука, ни мои слова, потому что основную часть ее сомнений я уже перевел. Ей нужны были ее слова, чтобы кто-то их услышал. Я услышал и даже отослал в редакцию. Я был уверен, что не стану звонить Давиду, не стану его ни о чем просить. Вопрос слишком личный, для них, для Саши и для него, пусть разбираются сами, кто кого хочет и почему. Тем не менее мне еще хотелось переводить ее и переводить. С одного языка на другой и обратно. Если бы не осень, которая неожиданно наступила в кабинете: мебель пожелтела, слова устали, в окнах потемнело, птицы на занавесках замолчали, опустел в бутылке коньяк.
