Я посмотрела на редакторов — они внимательно наблюдали за мной, — нашла Рушника.
— Я не справилась с поставленной задачей Николай Игоревич… Лучший учитель был убит за полчаса до нашего приезда…
Редакторы открыли рты. Рушник вскочил и стал поднимать меня, неуклюже хватая тонкими лапками за локти.
Лёвины глаза потемнели.
— Совещание переносится на завтра, — сказал он, наконец. — Прошу оставить нас одних… И вы, Николай Игоревич, останьтесь…
Следующие полчаса были забиты Лёвиным возмущением, моими слезами и рушниковским метанием.
— Я хочу знать, Николай Игоревич, исходя из каких характеристик вы подбираете людей для интервью?
— Исходя из наших же таблиц, Лев Петрович! — Рушник, хрустя пальцами, листал журналы.
— Каких таблиц, Николай Игоревич?
— Таблиц «звёзд», наиболее удачливых, наиболее выдающихся, лучших представителей разных, так сказать, областей, Лев Петрович! Галерея, так сказать, героев уходящего века…
— И что будет, Николай Игоревич, если и следующего вашего претендента в герои наши корреспонденты застанут мёртвым?
— Ну… — Рушник заморгал. — Ну что, отменить галерею, Лев Петрович?
— Что? — Лёва, накручивающий круги по кабинету, остановился. — Вы с ума сошли, Николай Игоревич! «Отменить»! Мы по вашей милости уже потеряли драгоценное время! Чем, скажите, я заполню раздел «интервью» на этот месяц? Вы в курсе, Николай Игоревич, что послезавтра мы должны сдать макет? Вы планировали один материал — он провален. Второй материал — он тоже не сделан! Я что ли должен давать корреспонденту задание? Или, может быть, мне самому написать?
Я тупо хлопала глазами, пытаясь вычислить в их интонациях хотя бы грамм нормального человеческого ужаса на тему убийства. Ничего! Ничего, кроме редакторского плача по проваленному материалу!! Я обалдевала…
— И-и-и… что же делать, Лев Петрович? — Рушник преданными влажными глазами смотрел на шефа.
— Ничего, — Лёва снова заходил. — Ничего. Завтра же отправляйте корреспондента. Только пожалуйста — ПОЖАЛУЙСТА, — перезвоните и проверьте, жива ли ваша персона. И не создавайте ненужного шума.
— Я могу и сам поехать… — Рушник вежливо улыбнулся. — Давайте, я поеду сам, возьму свидетелей…
Лёва сел в кресло, повертел дорогую толстую ручку, потом строго сказал, глядя на меня.
— Интервью будет брать Наталья Степанцова, которая до сих пор ещё не оправдала оказанного ей доверия… А кто с ней поедет, — вы, наряд милиции, кто-то ещё — меня не интересует. Меня интересует качественный материал.
