— Что — Я? — Рушник снова обдал меня ужасом. — Что вы несёте, вы — истеричка?
— Я просто спрашиваю: это — ВЫ?
Рушник вскочил и забегал по кабинету:
— Что значит «вы»? На каком основании? Почему вы решили, что это — я? Между тем есть гораздо больше оснований подозревать в этом вас с вашим любовником! Да-да — с любовником! И именно так я заявлю на суде, и правда восторжествует. Потому что ваше преступление — ужасно!
Я тихо вышла.
Навстречу колыхалась гранд-дама Пиотровская. Она игнорировала меня взглядом, давая понять, что я — человек-невидимка, и попыталась войти в кабинет Рушника.
— Вероника Витольдовна! — прижала я дверь телом. — Здравствуйте, Вероника Витольдовна…
— А… это вы? — немедленно удивилась Пиотровская. Судя по выражению её лица, она была готова к встрече с Санта-Клаусом у этой двери, с йети, с Харрисоном Фордом, но только не со мной. И — надо отдать ей должное — полное неожиданности появление меня нисколько её не взволновало. — Что вам угодно, девочка?
Мне было угодно сказать ей много-много гадостей. Но я не призналась ей в своём желании, хоть мне было и нелегко.
— Вероника Витольдовна, дайте мне возможность реабилитироваться.
Она подняла нарисованную бровь. Естественно, её удивила моя покорность. Но ещё больше её удивила моя глупая надежда на то, что я могу хоть как-то восстановить честное имя при жизни.
— Что же вы хотите от меня?
— От вас я хочу разрешения доверить мне интервью с Лорой Ленской, корреспондентом «Вечерки»!
Вероника Витольдовна заморгала. Было бы проще попросить её выйти на Красную площадь и сделать там «берёзку».
— С Лорой Ленской? — Пиотровская закурила. — Вы понимаете, о чём просите?
— Понимаю, — подтвердила я её худшие предположения о моей невменяемости.
— Этим материалом собиралась заниматься я сама, — Вероника Витольдовна не могла сказать ничего более безапелляционного для меня. — Я готовилась к этой встрече… Этот материал может иметь серьёзное значение… Это — нонсенс… Это — чересчур…
Она замолчала и задымила, с тревожным сочувствием осматривая меня.
— Я глубоко ценю ваш опыт и талант (я умею врать, когда захочу), я буду вам бесконечно признательна… Это — шанс для меня. Вы, вероятно, уже знаете о наших с Львом Петровичем личных проблемах…
Пиотровская, судя по всему, знала. По тому, как вздрогнули её серьги, я поняла, что наш с Лёвой роман:
* в реальной опасности;
* стал достоянием общественности.
— Почему вы думаете, что справитесь? Вы можете только усугубить проблему…
