Я сомнамбулически расписалась напротив его пальца. В графе с известным мне номером квартиры значилась какая-то «кто-то Иванова». Шифруется Инга Васильевна, не желает, чтобы консьерж знал, кто приходит к ней ночью.
Лифт с ковриками, пятый этаж, длинный коридор с аппендиксом-тамбуром на две квартиры. Вот эта дверь — Инги Васильевны, значит, соседняя — та самая, с очередным кошмаром. Хотя за дверью редакторши меня ожидал кошмар не меньший.
Дверь открыл Макс. Он был умыт и причёсан, короткий халат с кистями до колена.
— Проходи, проходи… Кофе? Водка?
Всё в этой квартире было решено в радикально восточном стиле. Откуда-то из красного бархата вынырнула Инга Васильевна — в халате, в косметике и с сигаретой.
— Проходите, Лора, мы вас ждём…
Они были в бодром расположении духа. Информационный повод моего приезда не казался им поводом для печали.
— Мы вас очень ждали, Лора, — красавица Инга Васильевна угнездилась в кресле. — Как мы теперь поступим? Что вы чувствуете? Могу ли я снимать на камеру всё, что будет происходить?
Макс принёс крохотную пижонскую чашечку кофе и присел рядом со мной.
— Пей, только быстро. Времени в обрез. Зашли, отметились, ушли. Работаем в перчатках. Через полчаса туда приедет чувак из пиццерии, он-то труп и обнаружит. Инга… Васильевна… У вас есть фотоаппарат?
— Естественно, — она невозмутимо затянулась. — У меня есть фотоаппарат.
Макс выдержал небольшую паузу.
— Ну, так дайте его нам, Инга Васильевна!
Редакторша стряхнула пепел.
— Возьмите в спальне, Максим Иванович… Непосредственно на зеркале.
Макс хотел что-то сказать, но промолчал и исчез за портьерой.
Мы остались вдвоём.
— Видите, Лора, всё получается так, как должно было получиться.
Она забросила свою красивую ногу на другую свою красивую ногу.
Я слабо реагировала на мир, меня отключило, и отчётливее всего сейчас я ощущала тошноту и чугунную тяжесть век.
Вошёл Макс, начал распоряжаться, велел мне встать, а Ингу Васильевну отправил курить на лестницу.
— Да-да, Инга Васильевна, в наше время очень важно вовремя встать «на шухер»… И не создавайте пробку. У нас мало времени. Нам надо сделать шаг в историю, а вы отказываетесь сделать даже шаг на лестницу…
Я бессмысленно перемещалась по комнате, задевая ковры тапками с острыми восточными носками. Ткнулась в портьеру, выхода не нашла, вернее, нашла сразу много выходов. Комната, в которую я попала, выпутавшись из тяжёлого бархата, была украшена диваном со шкурой и верёвочками. Знакомый диван.
