Каменщики понапрасну обшаривали стены и пол. Уже подумывали вскрыть потолок, чтобы добраться до спрятанной там стальной сферы, когда наместник вспомнил две странные детали из донесений, полученных в свое время от стражи. Раньше он не придавал им значения, а теперь решил, что в таком деле важна каждая мелочь.
Во-первых, Нитос всегда входил в комнату один. Во-вторых, выходил оттуда с погашенным светильником. Если Нитоса сопровождала жена, что случалось редко, она какое-то время оставалась снаружи, перед закрытой дверью, и лишь потом входила в комнату – со своим светильником.
Поразмыслив, наместник приказал каменщикам входить в комнату по очереди. Закрывать за собой дверь. А прежде чем выйти, обязательно задувать свечу.
Наместник оказался прав.
Первый каменщик вернулся из комнаты с тяжелым ожерельем из крупных, как альбинное яйцо, камней горнейского опала, каждый из которых покрывали узоры тончайших золотых нитей.
У наместника не осталось сомнений в том, что за дверью его ждут богатства.
Немедленно отослал сыновей готовиться к отъезду. Был уверен, что опальный книжник не сумеет организовать расследование, да и вообще не будет никого преследовать. В конце концов, доказать ограбление было бы трудно – ни свидетелей, ни стражи.
Тем временем в комнату зашел второй каменщик. Едва ли наместник думал сдержать свое слово, но пока не торопился с решением – боялся, что за дверью все-таки таится ловушка, и ждал, что она наконец сработает.
Второй каменщик вынес тяжелую чашу из карнальского камня с тончайшей резьбой – прослойка камня в резьбе на просвет казалась шелком. Не такой богатый улов, но вполне достойный.
А вот третий каменщик… вынес младенца.
– Младенца? – Горсинг, не сдержавшись, посмотрел в подвижные глаза Гийюда.
– Да, – кивнул Гийюд. – Девочку двух-трех месяцев. В льняных пеленках. Самую обыкновенную девочку.
Проблема была в том, что никто из каменщиков не запомнил, что именно происходило в комнате. Каждый из них пробыл там не меньше получаса. И каждый повторял одно и то же: «Зашел внутрь. Задул свечу. Погрузился в непроглядный мрак. Не знал, что делать. Покрутился на месте и, пожав плечами, вышел назад, в зал». Каменщикам казалось, что они в комнате находились не больше двух-трех минут. И никто не мог вспомнить, как именно добыча оказалась в их руках.
Наместник был уверен, что нелепую забывчивость объясняют защитные свойства лигура. В конце концов, в этом не было ничего страшного. Вот только смущала добыча третьего каменщика. Слишком уж она была странной.
