Когда я шла на разговор с матерью, то думала о том, что, может быть, мы станем ближе. Но боюсь, после того, что я услышала, – это попросту невозможно.
Если честно, то глубоко в душе я надеялась, что мама поступила так из каких-то великих побуждений, например, спасение мира или что-то в этом роде. Но все оказалось довольно прозаично. Впрочем, чему удивляться? Я и сама порой ставлю свои интересы выше других. Так что не знаю, как поступила бы на ее месте. Ситуация крайне неоднозначная. Вот только зачем она решила увидеться? Что ей от меня нужно? Простое благородство под конец жизни? Боги, как же много мыслей. И жгучая обида.
Неожиданно на руке нагрелся фамильный браслет. Похоже, отец меня ищет. Подозреваю, что он хочет поговорить. Вот только я не сильно настроена на диалог. Мне пока не удавалось справиться с эмоциями и по щекам текли предательские слезы. Хотелось выть от несправедливости и боли, которая засела в сердце занозой. Но сейчас не время, поэтому я утерла слезы и пошла к папе. Иначе он мог поднять на ноги охрану, чтобы меня нашли. Интересно, что же ему сейчас нужно?
– Можно? – спросила я, заглядывая в его рабочий кабинет.
– Конечно, – улыбнулся он, поднимаясь. А затем заметил мои заплаканные глаза и быстро оказался рядом, заключая в объятия. – Все так плохо? – поинтересовался отец, помогая мне сесть на двухместный диванчик и беря меня за руки.
– Не знаю, – вздохнула. – Я запуталась. Не понимаю, зачем она приехала. Что ей нужно?
– Мне и самому это интересно. – Голос отца был немного злым. – Главное, что больше она к тебе не подойдет.
– Почему?
– Твоя мать сильно изменилась с нашей последней встречи, – поведал он. – В ней появилась тьма. Я не знаю, чего она хочет, но впредь запретил ей приближаться к тебе. Конечно, если ты захочешь с ней все же поговорить, то препятствовать не стану, но и без охраны не пущу.
– Понимаю. Но я пока сама не знаю, что делать.
– Расскажи, что у вас произошло? – попросил он, и я не стала утаивать наш разговор.
Все же отец мудрый человек, и он может помочь советом. Папа слушал молча, иногда недовольно поджимая губы, но не перебивал. А я с каждым произнесенным словом вновь ощущала боль и предательство. Хотелось заплакать, но я сдерживалась. Нельзя показывать свою слабость.
– Если бы она сказала, что просто не могла меня воспитывать, я бы поняла, – попыталась донести мысль до папы. – Но она просто отказалась от меня. Ей была важнее карьера!
– Дорогая, – вздохнул он, глядя на меня. – Когда мы встретились с твоей мамой, она была молодой, амбициозной, жаждущей покорить этот мир. Мы оба виноваты в том, что так случилось. Любовь нагрянула внезапно, и получилось то, что получилось. Я не оправдываю ее, но понять могу. В тот момент ей было важно доказать всем, на что она способна.
