– Благослови вас Дева Мария, благородный пан! – поблагодарил он Михальского, с сожалением отставив пустую посуду.
– Не стоит благодарности, – отозвался Михальский, прихлебывая из своей чарки.
Забулдыга помялся, не зная, как заслужить еще дармовой выпивки, но Корнилий не обращал на него внимания, а его спутники молча утоляли голод.
– Ваша милость…
– Что тебе?
– Не нужен ли благородному шляхтичу слуга?
– Нет.
– О, вы, верно, подумали, что речь обо мне? Нет, ваша милость, я вполне доволен своей службой и не ищу ничего другого. Но у меня есть приятель, дела у которого не столь хороши. Он молод, грамотен и услужлив, так что мог бы быть вам полезен.
– И почему же он оказался без службы во время похода?
– Как вам сказать, ясновельможный пан… Бедняга Янек нанялся на службу к одному господину, но тот оказался слишком строг к несчастному юноше, да и к тому же весьма скуп, и постоянно задерживал жолд. А недавно они еще и повздорили, так что он выгнал молодого человека, оставив его без средств к существованию.
– Вот как, а скажи мне, любезный, не этому ли Янеку принадлежит конь, которого ты пытался мне продать?
– Ну что вы, ваша милость, откуда у него лошадь? Нет, тот конь, которого я предлагал вам, принадлежит его хозяину.
– И ты, мошенник, хотел продать мне имущество магната?
– Скажете тоже – магната! Если пан Карнковский стал магнатом, так я – коронный региментарий.
– Как ты сказал – Карнковский?
– Ну да.
– Тот самый?
– Так никто другой, ваша милость!
– И что, он идет с войском королевича?
– И не только он, ясновельможный пан! – осклабился в похабной усмешке забулдыга.
– О чем ты?
– Ну, разумеется, о прекрасной панне Агнешке!
– Ты врешь, мошенник!
– Да чтобы у меня глаза повылазили, если я вру! Да чтобы мне ни разу в жизни не попробовать такого доброго вина, каким только что угостила меня ваша милость!
– Эй, налейте этому пройдохе еще чару, да пополнее! – приказал Михальский своим людям и приготовился слушать.
– Ясновельможный пан, – начал забулдыга, вылакав содержимое чаши, – вам, верно, известно, что дочка пана Карнковского весьма преуспела на службе нашему доброму королевичу. Ну, так вот, дело это оказалось настолько прибыльным, что пан Теодор не захотел, чтобы этот поток иссяк, и отправился на войну вместе с дочкой.
– Врешь!
– Да нет же! Конечно, юной паненке не пристало следовать вместе с войском, но она переоделась в мужской наряд и путешествует под видом молодого шляхтича. Днем никто не видит ее истинной сущности, а по ночам она усердно скрашивает его высочеству тяготы похода.
