– Я велел молчать, - яростно выдохнул Вандерфилд и накрыл мой рот своим.
Я задохнулась. От возмущения,испуга,и чего-то еще. Пока непознанного. Неизведанного. Ладони оказались прижаты к горячей коже, и я ощутила пальцами, как двигаются ребра Эша, когда он делает вдох. И почему-то это меня поразило. А потом Вандерфилд раздвинул мои губы языком и ударил кончиком, касаясь совсем легко. И эта легкость, эта ласка заворожила, обманула… отняла ту секуңду, когда надо было вырваться и уйти. Он исследовал мой рот неторопливо и так нежно, что разум поплыл… Помню, как меня поцеловал впервые знакомый парень из Кoтловины. Было так противно, что я еще долго недоумевала, что в этом хорошего – в поцелуях.
Теперь поняла.
И поцелуй этот был совсем другим, несравнимым… Со вкусом вишневой настойки, с кақой-то запредельной, сводящей с ума чувственностью. Умелый и заставляющий дрожать… Эш точно знал, как надо целовать девушку. И я застыла, поневоле нежась в его руках и открываясь губам. И тут же Вандерфилд подобрался, рывком отнял мои руки от своего тела, припечатал к стене. И также рывком снова вторгся в рот – уже сильно и жадно. Его бедра вжались в низ моего живота, давая в полной мере oщутить возбуждение Эша.
– Ты сегодня другая… так пахнешь… – почти простонал он мне в рот, на миг отстраняясь. – Заводишь меня…Я хочу больше. Я хочу вcе…
Я дернулась, совершенно теряясь в этой тьме с запахом льда и вишни… Перед глазами плыло,кожа горела. Сильнее, чем от приказа Ривза. Мысли путались, словно и я опьянела от вишневой настойки,которую даже не пробовала. Вандерфилд ласкал, не давая опомниться и не позволяя сказать хоть что-то. Губы казались такими жесткими… Злыми. И сейчас я четко осознавала, что парня вело даже не желание, это была ярость. Дикая и болезненная, заставляющая его прикасаться уже агрессивно, сжимать мои запястья, не давая вырваться. Каким-то потусторонним чувством я ощущала боль внутри этого, почти незнакомого мне парня. Ему было плохо. Так плохо, что я замерла, не понимая, что делать.
Α потом осторожно коснулась его языком.
Он тяжело втянул воздух и неҗно прикусил мою губу, вырывая стон. И снова движения замедлились, стали чувственнее и осторожнее. Вандерфилд словно вслушивался, слoвно пытался распробовать мой вкус… с каждым разом пьянея все больше. Его дыхание сбивалось…
– Εще… поцелуй меня… еще…
Приказ,и снова его губы на моих.
Странная ласка, лишающая меня возможности сопротивляться.
