Никогда.
Филипп не простил.
«Ты уже не маленький. Мне кажется… тебе пора начать жить реальной жизнью».
Почему брат всегда говорил как взрослые? Франциск это ненавидел. Он верил в лучшее, искал свою мечту. Но сейчас в глубине сердца начал сомневаться, действительно ли его вера в волшебный мир была правильной. Ведь все, во что он верил эти годы, оказалось ложью. Чистой, будто обжигающий глотку спирт, ложью.
И Филипп это знал всегда.
А Франц ему не верил.
Он совершил ошибку. Подставил брата. И теперь вел его темной тропой к… смерти? Бедный больной Филипп! Останься они в Англии, младший близнец сейчас наслаждался бы встающим над землей солнцем, а потом Франц принес бы ему смешных рогатых улиток или охапку цветов, чтобы он мог почувствовать, каково это – бегать, где тебе заблагорассудится. Жить. Дышать полной грудью. Как все.
Если быть честным, это Франц должен был расплачиваться за то, что обманулся. Он должен нести наказание. Но не Филипп. Нет, только не Филипп…
Брат этого не заслужил.
«Я верну тебя домой! – поклялся Франц. – И найду тебе лекарство. Я все исправлю, и ты простишь меня…»
Франциск смотрел в спину уходящему брату, который с трудом передвигал дрожащие ноги. Его хрупкая фигурка заставила сердце сжаться от жалости, и он дернулся было подхватить близнеца, но остановился. Как бы ни был слаб Филипп, внутри – в сердце – он был куда сильнее старшего брата. И сейчас лишь подожмет губы и посмотрит на Франца так, будто он пустое место.
Пара хризалид, выставив перед собой копья, надвинулись на Франца, и он поплелся вслед за Каликсом и Филиппом.
Вскоре туман отступил и, извиваясь длинными пепельными щупальцами, уполз на вершины холмов. Тут и там деревья взрывали землю гигантскими корнями, и меж корней открывались пещеры. Круглые входы зияли чернотой и холодом, и, когда Франц проходил мимо провалов, у него по коже пробегал мороз. Наконец путники очутились на самом дне ложбины, где хризалиды обустроили деревню.
Под исполинским деревом, раскинувшим гигантскую крону над всей поляной, горел высокий костер. Франц очень удивился: пламя было белым, будто хвост горностая зимой. Увидев пришельцев, сидящие вокруг костра хризалиды злобно застрекотали.
Стражники провели путников вокруг костра, и мальчики с Каликсом предстали перед королем хризалид. То, что это король Лиан, Франциск понял сразу: хризалида сидел на троне из переплетенных корней гигантского дерева, в короне из сплетенных ветвей, и, когда он наклонил голову, внутри веток мелькнуло что-то белое. Яйца. Короной было гнездо.
