«Просто небольшая головная боль», - отвечает она. «Я помню, как Сетракус Ра разгромил меня по земле, а затем…».
«Ты была в плохой форме», - говорю я. «Я исцелил тебя, как мог».
«Ты спас мне жизнь», - говорит Марина, касаясь моей руки. «Я была близка к смерти. На грани. Я знаю это на самом деле».
Я поднимаю бровь. Марина права; она едва была жива, когда сюда прибыл корабль Лексы. Однако то, как она говорит об этом, я могу сказать, что есть что-то еще.
«Пока я отсутствовала, я думала о Сетракусе Ра. Или он вторгся ко мне во сне. Он притворился…». Вид глубокого отвращения пересек лицо Марины. Она вздрагивает. Ледяной кусок в руке трескается и расширяется, свежий всплеск мороза покрывает ее пальцы. «Он принял вид Восьмого. Пытался уговорить меня… отпустить его».
Я оглянулся через плечо в том направлении, в котором ушел Пятый. Он упомянул сон о Сетракусе Ра. Думаю, только потому, что ему нужно физически восстанавливаться, это не значит, что он не может продолжать путаться с нами телепатически.
«Пятому он тоже привиделся», - говорю я Марине. «Уговаривал его отступиться от нас».
Марина приподнимает бровь. «И он?»
«Он утверждает, что нет», - отвечаю я. Я поверил Пятому, когда он сказал, что он не предавал нас, но я знаю, что это значит для Марины. «В любом случае, мы привели его сюда с завязанными глазами. Он не мог выдать нас, даже если бы захотел».
«Сетракус Ра, должно быть, пришел ко мне, потому что я была уязвима и, что до Пятого… ну, их история…». Марина останавливается, думая вслух. «Кто-нибудь еще…?»
«Нет, я видел всех сегодня утром; они бы сказали, если бы что», - говорю я Марине, хотя что-то приходит в голову.
«Итак, Пятый и я - легкие цели», - хмурится Марина. «Это обескураживает».
«Он в отчаянии», - говорю я, хотя я не уверен, что полностью верю в это. «Он не знает, где мы, но мы знаем, что он пострадал, и мы знаем, где его найти. Как только мы выясним некоторые вещи для военных, мы отправимся в Западную Вирджинию, и мы закончим это».
Марина молча смотрит на мое упоминание о военных. Мне кажется, что она многое пропустила за то короткое время, что была без сознания. Я возвращаюсь в медицинский отсек. Там не много мебели внутри, кроме некоторых кроватей, разделенных шторами и оборудованием для мониторинга, место совершенно пустое, так как Марина была единственным пациентом. Теперь, когда мы одни, я довожу до нее новости. Я рассказываю ей о битве в Нью-Йорке, призыве президента, происхождении Ручья Терпения и назначении генерала Лоусона в качестве специального командующего. Я знаю, на кого я похож, — будто солдат, докладывающий командиру, — но я не могу остановиться.
