И потом, это уже реально абсурд, я всегда герой теорий заговора. Мне 13 лет, я жирная мразь, у меня нет друзей, и я парюсь из-за этого, но оказца, я хочу отца кинуть, потом я хочу убить Бабаку, чтобы заполучить хрущевку 33 кв (кв.м.), я хочу расторгнуть брак родного отца. Да-да.
В хрущевских брейкин ньюс я всегда главный персонаж.
Дигбизэ, Даниэле, индус, шина и еще вагон и три тележки моих любовей — это же все гормональная любовь, страсть, так, джяй поиграть и швырнуть. И несмотря на то, что я каждому мальчику посвятила по 3 стиха, призналась в любви, пыталась шпехнуть — это же не любовь! Я стелилась перед ними как ковер, жертвовала, совершала подвиги, но через пару недель не помнила как их зовут.
Эти пацаны — несерьезное.
И мне вдруг так грустно стало, неужели я никого не любила в этой жизни?
Но нет.
Я с 15 лет любила по-взрослому, по настоящему, совсем не гормонально, одного человека, своего учителя, доктора Гольдина. Ему 70, он еврей. Кстати, забыла представиться: «Привет! Я Мада! И я геронтофил и это — не шутка, и еще у меня жесткие стояки на евреев, это уже многие знают. И когда мама говорит мне: «Ты ходишь на свидания с 32-летними????? Они же старые для тебя!» Бедная мама, не знает, что моя категория — это 40+, и чем старше,тем лучше, и даже 33-летние для меня — дети в песочнице, и с ними скушна. И когда я ей приведу мужика, который ей в отцы годится и скажу: «Эта мой муж!», я хочу видеть эту реакцию и смеяться долго-долго.
Естественно, я не фантазировала о нем, тайно не страдала, не писала стихи, там с сексом связанного ниче не было. У нас была зрелая любовь же.
С первого дня нашего знакомства мы не расставались. У меня не было друзей, и кабинет русского языка был моим островком счастья. Из всех-всех русскоговорящих детей, у нас с Леонидом Исаковичем сложились особенно теплые отношения.
И он во мне видел то, чего другие не видели. Ну, знаете, за моей жировой прослойкой сложно было разглядеть что-то. Кстати, поэтому худейте, мужикам будет легче ваш глубокий внутренний мир разглядеть. А пока все вокруг тыкали в меня и говорили: «Ты, мразь, ниче из тебя не выйдет, даже любовницей крутика не возьмут», он мне всегда говорил: «Мадиночка! Ты такая тонкая! Ты обладаешь азиатским шармом и европейским бирдеме! Ты расцветешь! Все будут у твоих ног!» Я сидела и думала; «Тонкая??? Лолшто??»
Короче, как наши занятия проходили: мы читаем книгу и потом сто сочинений пишем по книге. Я же графоман, мне писать — как семки лузгать. С первого сочинения Леонид Исакович заорал: «Ты гениальна!!!!!» Я охуела, у меня в одном слове сто ошибок, он говорил: «Это неважно!! Какой слог!! Какой стиль!!» Вот видите, че с детьми наши школы делают? Уничтожают способных детей.
