Дофилософскому называнию (категории) «коричневая» предшествует в качестве его несущего основания называние «так-то окрашенная», т. е. категория «качества». В отношении этой категории «качество» та категория, что была названа первой, имеет то отличие, что именует нечто, обязательно лежащее в основании всякого качества, «лежащее в основе» – subiectum, substantia. «Субстанция», качество и, далее, количество, отношение суть «категории», отличительные называния сущего, а именно такие, которые «обличают» сущее в том, что оно в качестве сущего есть, все равно, дверь это или окно, стол или дом, собака или кошка, коричневое оно или белое, сладкое или кислое, большое или малое.
Метафизику можно определить как встраиваемую в слово мысли истину о сущем как таковом в целом. Этим словом высказываются обличающие называния сущего как такового в его устройстве, категории. Соответственно, категории суть основные слова языка метафизики и потому имена для основополагающих философских понятий. Что эти категории как называния в нашей привычной мысли и в нашем обыденном отношении к сущему высказываются молча, а большинством людей на протяжении их «жизни» никогда не ощущаются, не узнаются, тем более не понимаются как такие молчаливые называния, эти и другие факты вовсе не причина думать, что категории суть нечто безразличное, выдуманное якобы «далекой от жизни» философией. Что будничный рассудок и расхожее мнение ничего не знают и даже ничего не нуждаются знать об этих категориях, доказывает только, как неизбежно существенно подлежащее здесь осмыслению, – если знать, что близость к существу остается всегда привилегией, но вместе и роком лишь немногих. Что существует, например, такая вещь, как дизельный двигатель, имеет свое решающее, все на себе несущее основание в том, что некогда философами были особо помыслены и продуманы категории «природы», допускающей машинно-техническое освоение.
Что «человек с улицы» полагает, будто «дизельный двигатель» существует потому, что Дизель его изобрел, в порядке вещей. Не каждому требуется знать, что все это дело изобретательства ни на шаг бы не тронулось с места, если бы философия в тот исторический момент, когда она шагнула в область своего неистовства, не помыслила категории этой природы и тем впервые только и открыла ее сферу для исканий и изысканий изобретателей. Знающий о настоящем происхождении современного двигателя, конечно, не оказывается оттого способен строить более совершенные моторы; но он, возможно, в состоянии и, возможно, он один в состоянии спросить, что такое эта машинная техника внутри истории отношения человека к бытию.
