Я вынул из кассы все однодолларовые банкноты, которые приготовил на сегодня.
— Не делай этого, сынок, — вдруг сказал с другой стороны бара первый незнакомец.
Парень повернул голову в направлении говорящего, продолжая держать меня на мушке.
— Не делай этого, сынок, в самом деле не стоит.
— Не суйте своего носа не в свое дело, не двигайтесь с места.
Парень пробовал быть грозным, но голос у него был неуверенный, а рука задрожала еще сильнее.
— Я не хочу ни в кого стрелять, но, если нужно будет, не засомневаюсь ни на минуту.
— Осторожнее, — бросил я первому незнакомцу. — Посмотрите, как у него руки трясутся. Может, это под влиянием наркотиков.
— Какие там наркотики! Он просто боится, — продолжал спокойно тот. — Наверное, первый раз пошел на дело и умирает со страху.
— Хватит болтать, — оборвал парень. — Я должен иметь эти деньги, должен. Давай.
— Не знаю, зачем тебе эти деньги, но все равно игра не стоит свеч, сказал спокойно незнакомец. — Даже если тебе удастся в этот раз украсть несколько долларов, ты будешь отмечен на всю жизнь. Мы дадим описание твоей внешности в полицию, там заведут на тебя карточку, и рано или поздно тебя кто-то узнает. А ты узнаешь, сынок, что значит всю жизнь дрожать, думая, что за тобой кто-то следит.
Незнакомец продолжал убеждать своим мягким голосом. Парень слушал его совершенно загипнотизированный. Помимо воли он опустил свой пистолет.
— Я вижу, ты немного поумнел. В конце концов, ты ничего плохого не сделал и можешь спокойно уйти отсюда без ощущения, что ты осел. — Незнакомец внимательно посмотрел на парня. — Скажу тебе еще вот что: ты мне кажешься порядочным парнем. Только не знаешь жизни, чтобы сейчас начинать такие дела. Хотя бы потому, что твой пистолет не заряжен.
Парень был уже у дверей. И когда он услышал о незаряженном пистолете, побледнел и бросился бежать. Минуту я стоял как вкопанный, потом сделал глубокий вдох и сказал:
— Вы говорили, что вы не торговый представитель, но это самая лучшая аргументация, какую я слышал в своей жизни. Несколькими словами вы отговорили парня от ограбления. Кто вы в конце концов: полицейский или общественный инспектор?
— Я не полицейский и не общественный инспектор, — сказал он, допивая пиво. — Я вор.
Сказав это, он вынул огромный, 45-го калибра, револьвер и положил его на стойку, направив в мою сторону.
— Только не забудь и о тех 500 долларах, которые ты спрятал под кассой, — добавил он.
Я же говорил, что владелец бара — удивительная профессия.
