Отец знает: стоит ему сказать — «Мы с тобой не рвачи, а честные работяги», — и я сразу перестаю спорить.
«Ладно, поселим сюда других людей. Но кого?»
«В доме сто восемь квартир. Есть однокомнатные, двухкомнатные и трёхкомнатные. Надо хорошенько подумать, сын, чтобы расселить людей по справедливости. Чтобы Солнечный дом опять не почернел».
«Давай поселим туда тётю Марину!»
«Правильно, Ярослав! Дадим ей двухкомнатную квартиру: к ней часто приезжает родня из села, так пускай принимает их в просторной квартире. Ну — начали!»
Мы с отцом взялись за руки и трижды повторили наше волшебное слово «майран».
И сразу к Солнечному дому подкатил грузовик, нагруженный пожитками тёти Марины. И сама она — в кабине, возле шофёра.
Я кинулся открывать дверцу кабины. Тётя Марина вышла и замерла от удивления:
«Боже милостивый, да неужели я буду здесь жить! Ой, спасибо ж вам, дорогие мои, ой, и спасибо ж! Так, может, и вещички мои поможете с машины перетащить?»
Отец покачал головой:
«Нет, тётя Марина, это старьё вам больше не понадобится. В Солнечном доме у вас будет всё новое. Всё, что сами пожелаете. Пошли с нами! На каком этаже вы хотите жить?»
«На втором. Чтоб и не высоко и балкон был. Можно?»
Мы вошли в двухкомнатную квартиру на втором этаже. Тётя Марина первым делом метнулась в кухню. Там уже стояла новая газовая плита, у стены — большая раковина с двумя вентилями: синим — для холодной воды и красным — для горячей. Стены кухни поблёскивали белым кафелем.
«Что вам нужно поставить в кухню?» — спросил отец.
«Холодильник», — ответила тётя Марина.
В один миг стену подпёр большой белый холодильник. Он щёлкнул — включился — и деловито загудел. Тётя Марина открыла дверцу — в холодильнике было полно разной еды. Самой вкусной! Виноград, апельсины, даже мороженое. Даже мой любимый «Киевский» торт.
«Так будет всегда, — торжественно сказал отец. — Людям, которые будут жить в Солнечном доме, никогда не придётся бегать по магазинам и толкаться в очередях. Теперь вы будете жить спокойно, и ноги у вас перестанут болеть».
Тётя Марина пожелала ещё шкаф с посудой. Шкафчик появился, тоже белый-пребелый, а посуда в нём такая, что хоть для самых дорогих гостей стол накрывай. И столик вырос как из-под земли, и белые табуретки. Тётя Марина сказала, что готова жить здесь до самой смерти, ничего лучше ей не надо.
«Да что вы, тётя Марина, ведь у вас теперь есть ещё и ванная и две комнаты с балконом!»
Я повёл её в комнаты, успеет налюбоваться своей кухней.
