Аркадий подъехал к старому рыбзаводу, когда Николай, облокотившись на машину, пытался закурить сигарету. Он подошёл к нему.
– Чего надо? – грубо спросил его Николай.
– Нехорошо Николаша, грубить старым знакомым, – с усмешкой ответил ему Аркадий.
– А, что, мы знакомы? Чего тебе надо, мужик?
– Привет тебе привёз от убиенной тобой жены. Помнишь такую, Людмилой звали? – Аркадий заметил, как руки у Николая задрожали, он тщетно пытался чиркать испорченной зажигалкой, но в растерянности, с яростью смял сигарету и выбросил её себе под ноги.
– Правильно, курить вредно, – говорил Аркадий со злой усмешкой.
– Ты кто такой? Тебе чего надо?
– Ах, ты сучок? Ещё спрашиваешь, чего мне надо? Где труп Людмилы спрятал? – Аркадий схватил Николая за грудки так, что порвал на нём футболку. На его предплечье обнажилась татуировка: череп с пронзённым кинжалом, увидев её, Аркадий рассвирепел, – так вот, кто фильмы поставлял, заставочку на своих художествах себе сделали. Зря тебя вовремя не взяли, тебя бы козлина за такое ….. на полоски порезали, до суда бы не дожил.
– Это не я их. Я снимал только.
– Кто? Говори, кто!
– Михалыч, ментовский водитель.
– Кто? Тулев?
– А я узнал тебя! Аркашка? Думал, рожу перекроил и тебя узнать нельзя?
– Вот и хорошо, что узнал. Поехали, покажешь, где тело Людмилы.
– Тело? Людмилы? Кости обглоданные собаками не хочешь забрать? Нет её тела, рыбы давно сожрали твою потаскушку.
Аркадий в порыве ярости схватил мужичка за шею. От ненависти к этому ничтожеству у него заколотилось сердце, глаза покрылись пеленой. С гримасой брезгливости он с силой сжимал горло Николая двумя руками, словно душил не человека, а сжимал какой-то грязный, зловонный тюк. Тело Николая заколотилось в агонии, потом обмякло. Аркадий разжал пальцы, и оно упало на землю, не подавая никаких признаков жизни.
Взяв в бардачке влажную салфетку, Аркадий тщательно вытер медицинские перчатки, в которых был он и выбросил её в окно автомобиля. Выехав с территории завода, Аркадий сразу не сообразил, что в ехавшей навстречу к нему полицейской машине сидел Тулев.
Глубокой ночью Коновалав и Аркадий встретились у дома Анны Двигубской.
Осторожно войдя внутрь, они спустились в подземную клинику.
– Ничего себе, размах. Кто строил, неужто Семён?
– Я, Петрович. Было время, возможности. Но как я уехал, Семён забросил это дело.
– Какое? Лица перекраивать? Чудны дела твои, Господи. Но пальчики-то в картотеке остаются.
– Пальчики? Да… Ладно, проехали Петрович, одевай маски, – Аркадий подал Глобину две маски, лежащие на небольшом столике в холле, – он, что спит? – спросил удивлённо Аркадий у Ильи Петровича, войдя в палату к Травкину.
