– Как надо любить мужа, чтобы умирая, свекровь подарила брошь Фаберже, с алмазом «Красный тюльпан» не сыну, а невестке с условием передать это богатство, это чудо, своей невестке, если та будет достойна. Но если её невестка нарушит условие и будет замечена в измене, или плохом отношении к супружеским обязанностям, или при её ранней кончине, брошь должна будет передана обратно свекрови. Если та доживёт до тех горестных дней или другим наследникам: дочери или если нет больше никого, невестке сыновей второго сына, если таковая имеется. Так говорит история.
– Сложное условие. И оно было зафиксировано на бумаге? – спросила его Марта.
– Чего не знаю, буду молчать.
– Так, где сейчас эта брошь? – не вытерпел Александр Григорьевич.
– Вот! Хороший вопрос. Хорошо, молчать не буду. Уже лет двадцать, как она хранится у одного очень серьёзного коллекционера, но приличного человека, который искал её. И нашёл в самый нужный момент.
– С вашей помощью? А вы видели её? – Марта остановила мужчину, от ещё одного рассказа.
– Как вас, голубушка, как вас! По-другому, как бы я мог сделать точную копию этой броши? А я сделал. И скажу я вам, был бы я Фаберже, сказал бы, что моя работа лучше. Но сейчас, только я могу сказать себе такую вещь.
– Генрих Маркович, мы не сомневаемся в вашем таланте. Сделать копию такой вещи, это действительно мастерство, превзойти самого Фаберже, это что-то космическое.
– Но я не гордый, – прервал Марту ювелир, – я держал эту тайну много лет. И теперь только вы знаете об этом.
– Мы распорядимся вашей откровенностью, как вы пожелаете. Если хотите, эта тайна останется только между нами.
– Да, не надо, не надо раскрывать секреты, которые, тем более были хорошо оплачены. Не спрашивайте сколько. Это не военная тайна, но в то время потянула бы на приличный срок.
– Пусть это останется в прошлом. Генрих Маркович, а как брошь оказалась в Америке, – Марта участливо дотронулась до холодной руки ювелира.
– Почему в Америке? Я не знаю, как эта драгоценнейшая вещь оказалась в руках этой женщины, тем более как мне знать, как она оказалась в Америке? Но знаю одно. Если бы она обращалась так со своим мужем, как с сыном, этой реликвии у неё не было бы. Знаете ли, такая величественная особа с голосом грома в майскую ночь. Но она пришла не ко мне лично. Они пришли просто оценить брошь. Знаете ли, в те годы, годы начала перестройки… Но буду, как всегда краток. Если бы в то время они зашли не ко мне, а к ювелиру напротив, и если бы ваш покорный слуга был бы без моральных устоев, эту парочку застрели ли бы сразу за углом мастерской и отобрали бы всё, что они имели. Но я не так воспитан. Что вы! Вы знаете, кто был мой отец?
