– Хорошо я проверю. И вот ещё что. Завтра я встречаюсь со своим ювелиром. Ему есть, что нам сказать.
– Вот и отлично.
Глава 10
Марта не успела остыть от утренней рабочей суеты, как в её кабинет заглянул Коршунов.
– Марта Леонидовна подъехал ювелир Янович.
– Отлично. Жду.
Через несколько минут в кабинет вошёл глубоко пожилой мужчина, опирающийся на палочку.
– Вы мне только скажите, – после приветствия спросил он Марту, – меня не арестуют прямо сейчас?
– Да, что вы, Генрих Маркович, – пытался его успокоить Коршунов.
– Знаете ли, совсем не хочется доживать свой век на Колыме, тем более к этому очень давнему делу, какое я имею отношение? Я не крал, не убивал…
– Не переживайте так, расскажите в чём дело, что было тогда, – предложила Марта.
– Так значит, что было? А тогда ничего не было такого, за что мне стыдно должно быть сегодня. Понимаете, я был уже не молод, но ещё полон сил и умения. Могу сказать без стеснения, у меня не руки, золото! Да, да, не улыбайтесь, вам любой скажет, что у Генриха Марковича не руки, а золото. Но так было тогда, а сейчас! Э, глаз не тот, а руки. Но не будем за меня. Была брошь! Я вам так скажу, эту прекрасную вещицу получила фрейлина Екатерины второй за верность императрице и за оказанную ей секретную услугу прямо с её золотых ручек. Но так говорит история. Я ничего не придумал. А вот, почему старая фрейлина отдала эту брошь не сыну, а именно своей невестке? Вы не знаете? Таки послушайте, что скажет вам старый Генрих Маркович Янович. Потому, что та милая девочка, спасла этого пьяницу, игрока и кутилу, сына той фрейлины. А вы в курсе, что игрока не удержит даже атомная война? Я вам так скажу, пока бомба будет лететь, он таки успеет сделать ставку и напоследок проиграть свои последние штаны. Я вам скажу больше. За свою долгую трудную жизнь, я не видел ни одного игрока, который бы сам бросил играть. Я таких не видел, но говорят, что раньше были. Проигрался, пулю в голову и всё! Но жизнь внесла свои коррективы и с некоторых пор за игру в карты стали сажать. А теперь вы угадайте, за что он бросил играть в карты? Не пытайтесь, не угадаете. Это девочка спасла его своей любовью. Всего-то, да? Казалось, что тут такого, и я любил. О! Скажу я вам, как я любил! У меня три сына.
– Генрих Маркович, – Александр Григорьевич положил ладонь на плечо старика.
– Да, Генрих Маркович Янович, знает толк в любви, но вы, я догадываюсь, пригласили меня услышать не мою историю. Сядьте, молодой человек, не зависайте надо мной, как тусклый фонарь на улице. У вас глаз уже не блестит. Вам уже не надо. А вы послушайте, – он обратился к Марте.
