— Эта война — не моя, и меня она не касается. Еще неизвестно, у кого лучше находиться в плену. Я ничего не имею против перкунианцев, они ничего мне не сделали, а хуже, чем здесь, мне бы вряд ли где могло быть.
Он подошел к большому окну, за которым проступали размытые очертания Эстокуа. Весьма современный город по рассказам людей, живущих в этой действительности. Ту Хокс часто жалел, что с дальнего холма, где располагалась лечебница, никак не удавалось рассмотреть город и архитектуру, которую смогли со временем создать индейцы.
С непонятной ему самому грустью он вдруг понял, что никогда не сумеет почувствовать себя своим среди этих людей, быть может, и близких ему по крови, но столь чуждых во всем остальном. Пусть они и ирокезы, но совсем не те, которых он знал и к которым причислял себя. Их прошлое и настоящее были несовместимы, а весь ход истории двух миров разводил их все дальше и дальше.
«Со временем, — думал он, — я смог бы, пожалуй, прижиться и здесь, даже слиться с этим миром, прими он меня хоть немного дружелюбней». Однако все, что ему пришлось здесь пережить, отнюдь не подкрепляло подобных надежд. К тому же Хотинохсоних погибал: бои шли уже километрах в тридцати или сорока северо-западнее Эстокуа, и от падения столицу отделяло вряд ли больше недели. Приближался кошмар уличных боев, безжалостных разрушений и диких расправ.
Погруженный в свои невеселые мысли, Ту Хокс не сразу заметил в небесной голубизне три сверкающие точки. Точки приближались, росли, и опытный глаз пилота различил очертания дирижаблей. Три серебристые сигары заложили вираж, и тотчас под ними расцвели дымные облачка. Не обращая внимания на огонь зенитных батарей, дирижабли упорно шли к цели, выстроившись друг за другом, как на параде. Они прошли над центром города и уронили вниз смертоносные цветы. Секундой позже зазвенели стекла, грохот разрывов смешался с воем дальних сирен, словно карточные домики рассыпались, исчезая в пламени и клубах дыма, какие-то строения.
Скрипнула дверь, и Ту Хокс обернулся. На пороге возникла служанка Илмики Хэскерл, молодая девушка явно принадлежавшая к тому коренному белому населению Хотинохсониха, которое после долгих столетий рабства получило наконец жалкие права полусвободных граждан. Илмике, жившей в посольстве Блодландии в Эстокуа, девушку предоставило для услуг правительств страны. Нетрудно было догадаться, что этим ее роль не ограничивалась и что она так или иначе работала на разведку Хотинохсониха.
