Просторный двор был пуст, за исключением нескольких уныло щипавших пожухлую траву курдючных овец, которые сонно подняли головы и медленно потрусили к сараю, где умиротворенно квохтали куры да изредка фыркало какое-то животное. Дом под островерхой соломенной крышей, выстроенный латинской буквой «L» из потемневших грубо обструганных бревен с замазанными глиной щелями, оказался неожиданно большим. Почти усадьба, и уж никак не крестьянская изба: три комнаты, не меньше, а возможно, и больше... Удивила Ту Хокса дверь — прочная, потемневшая, с грубо намалеванной на ней головой орла. Над орлом был изображен глаз, а еще выше — черный косой крест.
Откинув деревянный крюк, Ту Хокс шагнул было через порог — и замер: из-за угла дома появилась женщина. Испуганно вскрикнув, она остановилась как вкопанная, ее смуглое лицо побледнело.
Кляня в душе собственную леность на инструктажах и лихорадочно припоминая слова, Ту Хокс выдавил улыбку, а вместе с ней — приветственную фразу по-румынски.
Женщина изумленно нахмурила брови, но все же сделала пару шагов вперед, произнеся несколько гортанных слов на совершенно неизвестном языке. Лицо у нее было открытое, добродушное, длинные черные волосы заплетены в косы и щедро политы каким-то маслом; на шее — ожерелье из красных и белых ракушек; одета в старую синюю кофту и широкую бордовую юбку до щиколоток; ноги — босые, перепачканные птичьим пометом... «Несомненно, здешняя хуторянка, — с облегчением убедился Ту Хокс, — и, кажется, с ней можно договориться».
Попытка заговорить по-немецки была не более удачной. Когда в конце концов Ту Хокс, признавая поражение, развел руками, женщина медленно, с трудом произнесла какую-то фразу на другом, явно чужом для нее языке.
Ту Хокс вновь пожал плечами — и настороженность в глубине женских глаз моментально исчезла. Она улыбнулась и снова быстро заговорила. Нечто знакомое почудилось Ту Хоксу в ее речи: вслушиваясь, он словно бы узнавал те или иные слова. Почти узнавал...
— А если жестами? — вмешался О’Брайен и ткнул себя в грудь: — Я...
Но женщина, глядя куда-то мимо него, вдруг взволнованно протянула руку в сторону дороги. Летчики обернулись: там, блестя металлом под яркими лучами солнца, ехала машина...
— Сматываемся, командир! — энергично кивая на спасительную сень леса, заключил ирландец.
— Поздновато, пожалуй.— Ту Хокс мысленно прикинул расстояние от опушки до фермы.— Уже не успеть. Ну что ж... — Он не договорил, женщина решила за него. Крепко ухватив Ту Хокса за локоть, она потянула его за угол, другой рукой маня за собою ирландца. Намерения ее были вполне очевидны: по каким-то причинам хозяйка превратилась в их сообщницу и хотела спрятать американцев от тех, кто приближался в сверкающей металлом машине.
