— Беги! — орет Хайме, срывая голос.
Бросается вперед.
И голос срывается на бешеный рев. Пальцы стремительно вытягиваются, выкручивая руки, и ноги как-то подгибаются разом, обе, подбрасывая вверх. Вверх?! И он еще не понимает, что происходит, но тело двигается само, стремительно бросаясь вперед и вверх. Да! Именно так! В небо! Земля остается где-то под ногами и голова идет кругом от наступившей вдруг высоты. Одежда давно треснула по швам, а на спине, больно прорвав кожу, прорезался гребень… Короткое мгновение паники… несколько судорожных ударов о воздух кожистых крыльев…
Хайме уже ничего не понимал. Он видел только — впереди враг!
И с ревом бросился на врага.
Главное успеть!
* * *
На какое-то время Зимородок потерял сознание — боль в разорванном боку скрутила немилосердно. Упал…
Когда снова пришел в себя — второй дракон лежал рядом, меж камней, со свернутой шеей. А в облаках, раскинув крылья, парил виверн.
— Кречет! — улыбка сама выползла на лицо, — хорошо летаешь!
* * *
— Эй, птенчик, ну-ка поди сюда, — хрипло позвал Зимородок, пытаясь сесть, поманил пальцем.
Совершенно голый, Хайме мялся, топчась с ноги на ногу, соображая, как бы ему сейчас… Одежда вся в клочья, разбросало где-то… холодно и пятки босые все исколол…
— Ну-ка, поди.
Пришлось слушаться. Зимородок кое-как приподнялся, морщась и опираясь на локти. Выражение его лица не внушало доверия.
— Давай-давай! Ближе. Наклонись.
Ну, что ж еще делать? Помочь ведь надо… рану посмотреть там, перевязать… Подошел, послушно склонился над Зимородком. И тут же короткий резкий удар в челюсть отбросил назад. Губа в кровь, аж брызги.
— Все. Можешь быть свободен, — разрешил Зимородок.
Хайме едва удержался на ногах, обижено шмыгнул носом, принялся щупать языком зубы — вроде все на месте. Вытер губу и долго ошарашено разглядывал окровавленные пальцы. Больно-то как!
— А скажи-ка мне, Кречет, какого ж черта ты тут делаешь?
Зимородок состроил зверское лицо, он и правда был зол, но, кажется, не слишком. Крохотные насмешливые огоньки скакали в глазах.
— Я… там… эта… рычал ж… я думал…
— Угу! Как ты рычал я видел, — подтвердил Зимородок. — Сказал же — не высовываться!
Еще говорил — пристрелит. Как пить дать! Нехорошо вышло. Хайме топтался на месте, босыми ногами-то по камням! И стучал зубами… и коленки предательски подрагивали. Холодно и отчаянно стыдно за все, неприятно, страшно. Неправда все это, неправда! Сейчас он проснется… Хайме отчаянно пытался придумать какое-то объяснение. Что он здесь делал? Какого дьявола понесло?
