— Тебе надо было Якобу показать, он бы в раз.
— Да как-то не до того было. Старик совсем плох после пыток, еле на ногах стоял… а тут еще я. Да заживет, на мне все как на собаке…
— Идти-то как, сможешь? Давай, верхом пока, на моей лошадке?
— Да ладно, доковыляю как-нибудь…
— Брось, Уль…
— Завтра посмотрим.
Хайме почему-то становилось неловко, казалось это из-за него… Да, небось, это его Зимородок вскочил спасать от разбойников, и подвернул раненную ногу… Да и подслушивать нехорошо… Отворачивался, пытаясь заснуть.
— Иеф говорит, ты с Якобом уже договорился?
Слышно, как Зимородок усмехается невесело.
— Нет, еще не успел. Ты смотри только ему не проболтайся, а то крик поднимет, откажется еще.
— Без Якоба все равно ничего не выйдет.
— Ничего, договоримся… куда он денется. Главное, чтоб поправился к тому времени.
Хайме ворочался неспокойно.
Проснулся опять, звезды на небе, костер тихо потрескивает.
— …а потом, — говорит Ульрих-Зимородок, — дом построю на берегу Лисы, хорошее место нашел… сад вокруг дома посажу.
— Какой?
— Яблони хочу, цветут красиво. По весне — словно белые облака на земле лежат, ходишь между ними… а еще розовенькие, знаешь, бывают…
— Ты их что, для цветов сажать будешь?
— Да не…
Голос тихий, мягкий, без тени привычной усмешки, звучит так, что заслушаешься. Не верится. Хайме изо всех сил краснел, старался отвернуться и не слушать чужие мечты.
— Детишек с Мартой нарожаем, она давно хочет… девчонок лучше. А то если парни — подадутся еще, сдуру, по моим стопам…
— Правильно, тебе девок лучше, спокойнее. Мне, вон, скоро старшая внука принесет.
— Когда ждешь-то?
— Да вот, недели через две должна. Слушай, даже когда жена рожала так не переживал, а тут…
Почему-то не верилось, что у Язона могут быть внуки.
Звезды поблескивают в небесах.
* * *
— Эй, Кречет, подъем! — Зимородок пихал ногой в бок и ухмылялся во всю рожу. — Вставай, птенчик, чего разлегся.
Хайме подскочил как ужаленный.
— Не передумал еще? — поинтересовался Зимородок. — Может домой?
— Нет, не передумал, — от такого начала дня становилось слегка не по себе.
— Деньги так нужны? Да? — спросил Язон, серьезно, по-деловому. — Что у тебя там? Долги? Много надо?
— Много, — Хайме поджал губы, говорить об этом не хотелось, не приятно было.
Язон покачал головой, расстегнул шелковый кошель на поясе, отсчитал десять золотых и легонько подбросил на широкой ладони. У Хайме аж голова закружилась от такого зрелища.
— Хочешь, парень, я тебе десять флоринов дам? Просто так. И ты пойдешь домой. Больше все равно за твою дурную башку не дадут.
