– Да не умеет она объяснять! – Перебила Муська.
– Объясняет, – терпеливо продолжаю я, – материал, но объясняет, как может. Ей кажется, что понятно, а оказывается, вы не понимаете. И потом вы даже не даете ей шанса – сама же говоришь, что ходите на ее уроках, фотографии разглядываете.
Муся молчала, но всем своим видом выражала несогласие.
– Мусенька, ну поставь себя на ее место.
– Я никогда не буду учительницей!
– Просто на минуту представь, что это ты что-то пытаешься объяснить детям, которые тебя не хотят слушать. Ты поневоле будешь орать, хотя, конечно, это неправильно… Вот подумай и скажи, как бы ты поступила.
– Не знаю, – неохотно выдавила дочка.
– В любом случае вы не правы. Это такое неуважение к труду другого человека. Очень некрасиво получилось. Я пойду, конечно, но думаю, тебе придется извиниться.
Муся молчала, я прекрасно ее понимала, тем более знала, что это значит для нее. Она просто не могла заставить себя сказать «прости».
– Очень надеюсь, что ты меня поняла… Кстати, она молодая или нет?
– Молодая, – буркнула Муська.
– Ну вот, значит, неопытная, ей помочь надо, а вы все делаете наоборот.
– Я же не могу одна молчать, когда все ходят на ее уроках и говорят.
– Если ты одна будешь спокойно сидеть, может, еще кто-нибудь присоединится. Ладно, когда же лучше мне пойти? А у тебя случайно нет ее телефона? Может, по телефону договорюсь о встрече. Как ее зовут?
– Вера Максимовна…У Дащки есть ее телефон, сейчас узнаю.
Муся записала телефон, я посмотрела на часы, нет, сегодня уже поздно, позвоню завтра.
Неожиданно Зури легла и замерла.
– Смотри, кажется, приготовилась броситься. – Я огляделась – Никого, вроде, нет.
Обычно Зури так делала, когда встречала другую собаку, она никогда сразу не подходила, обязательно ложилась, потом бросок, а там уже разбиралась или «будем грызть друг друга или дружить».
– Муська! Скорей прицепи поводок! Надо вокруг дерева обмотать, а то не удержим. Вот черт! Кого же она там увидела?
Из-за кустов выскочил огромный дог, я охнула, а Зури, отпущенная Муськой, бросилась к нему, виляя хвостом. За догом вышел невысокий парнишка, поздоровался. Все понятно – я тут лишняя.
– Муся, я пошла, вы погуляйте еще немного, только недолго, а то поздно уже.
Дочь радостно кивнула моей догадливости, а я побрела к дому.
«Ну вот, я уже лишняя, – невесело думала я, – пришел мальчишка, и мать не нужна. А кому я, вообще нужна?» Жутко хотелось плакать и жалеть себя, но неожиданно вспомнила сегодняшнее признание Леонида, и воспоминание вызвало улыбку и потом, у меня есть Ванька и Ленка, и мои родители и бабушка. Ничего, прорвемся! Зигель, зигель, ай, лю-лю!
