* * *
О друг, умей страдания сносить, Чтоб сердце светом жизни просветить. Тем, чья душа от плотских уз вольна, Покорны звезды, солнце и луна. Тому, кто похоть в сердце победил, Покорны тучи и круги светил. И зноем дня не будет опален Тот, кто в терпеньи гордом закален. О НАБОЖНОМ ВОРЕ И САДОВНИКЕ Бродяга некий, забредя в сады, На дерево залез и рвал плоды. Тут садовод с дубинкой прибежал, Крича: "Слезай! Ты как сюда попал?
Ты кто?" А вор: "Я - раб творца миров Пришел вкусить плоды его даров.
Ты не меня, ты бога своего Бранишь за щедрой скатертью его"
Садовник, живо кликнув батраков, Сказал: "Видали божьих мы рабов!"
Веревкой вора он велел скрутить Да как взялся его дубинкой бить.
А вор: "Побойся бога наконец! Ведь ты убьешь невинного, подлец!"
А садовод несчастного лупил И так при этом вору говорил:
"Дубинкой божьей божьего раба Бьет божий раб! - такая нам судьба.
Ты - божий, божья у тебя спина, Дубинка тоже божья мне дана!"
ГАЗЕЛИ
О вы, рабы прелестных жен! Я уж давно влюблен! В любовный сон я погружен. Я уж давно влюблен. Еще курилось бытие, еще слагался мир, А я, друзья, уж был влюблен! Я уж давно влюблен. Семь тысяч лет из года в год лепили облик мой И вот я ими закален: я уж давно влюблен.
Едва спросил аллах людей: "Не я ли ваш господь?" Я вмиг постиг его закон! Я уж давно влюблен.
О ангелы, на раменах держащие миры, Вздымайте ввысь познанья трон! Я уж давно влюблен.
Скажите Солнцу моему: "Руми пришел в Тебриз! Руми любовью опален!" Я уж давно влюблен.
Но кто же тот, кого зову "Тебризским Солнцем" я? Не светоч истины ли он? Я уж давно влюблен.
* * *
Я видел милую мою: в тюрбане золотом Она кружилась и неслась и обегала дом...
И выбивал ее смычок из лютни перезвон, Как высекают огоньки из камешка кремнем.
Опьянена, охмелена, стихи поет она И виночерпия зовет в своем напеве том.
А виночерпий тут как тут: в руках его кувшин, И чашу наполняет он воинственным вином
(Видал ли ты когда-нибудь, чтобы в простой воде, Змеясь, плясали языки таинственным огнем?).
А луноликий чашу ту поставил на крыльцо, Поклон отвесил и порог поцеловал потом.
И ненаглядная моя ту чашу подняла И вот уже припала к ней неутолимым ртом.
Мгновенно искры понеслись из золотых волос... Она увидела себя в грядущем и былом:
"Я - солнце истины миров! Я вся - сама любовь! Я очаровываю дух блаженным полусном".
* * *
Я - живописец. Образ твой творю я каждый миг! Мне кажется, что я в него до глубины проник. Я сотни обликов создал - и всем я душу дал, Но всех бросаю я в огонь, лишьдвой увижу лик. О, кто же ты, краса моя: хмельное ли вино? Самум ли, против снов моих идущий напрямик?
