Друг Наполеона | страница 22
Часто в метрополитене по дороге в контору он думал, что если бы он решился попросить Орен Гаммера выслушать его и рассказать о своей калькуляции, то его жалованье, несомненно, увеличилось бы до сорока пяти долларов в неделю. Но председатель Гаммер, кабинет которого находился этажам выше кассы, был от Ниммса дальше, чем созвездие Плеяды. Чтобы попытаться увидеть его, надо было пройти сквозь нескончаемую инквизицию упрямых секретарей. Кроме того, мистер Гаммер имел репутацию самого занятого человека в Нью-Йорке.
— Каждое утро я мою лица сорока миллионам людей, — говорил он.
Горас Ниммс не решался подойти к мистеру Гаммеру из-за своей робости. Председатель был такой величественный, властный. Его резкость в обращении отпугивала Гораса, его великолепный цилиндр ослеплял маленького кассира и лишал его дара речи. Однажды Горас поднимался с председателем в одном лифте и исподтишка любовался его твёрдым профилем, упрямым изгибом бровей, резким подбородком, этим символом решительности, который, как сказал кто-то, сам по себе, стоил пятьдесят тысяч в год. Горас скорее решился бы похлопать по плечу генерала Першинга[3] или пригласить президента Кулиджа отобедать с ним в Флэтбуше, чем обратиться к Орен Гаммеру.
Трусость? Да, но после стольких лет, проведённых в клетке, Горас стал нелюдим.
Однажды холодным сентябрьским утром Горас вошёл в свою клетку, напевая «Анни Руней». В вагоне метрополитена он исправил одну маленькую неточность в своей калькуляции, которая должна принести компании экономию в одну девяносто пятую цента на каждом куске мыла. Он скинул свой потёртый саржевый пиджак, на мгновение задумался о том, что в будущем сезоне придётся купить новый, поправил подвязки на рукавах, надел пиджак из альпака и быстро произвёл на арифмометре несколько сложных вычислений для собственного удовольствия.
Ему недолго пришлось просидеть на высоком табурете. Какой-то незнакомый человек пристально рассматривал его через стальные прутья.
Какой-то незнакомый человек пристально рассматривал его через стальные прутья.
Человек этот спокойно поставил стул рядом с клеткой и разглядывал маленького кассира испытующим взором орнитолога, изучающего новооткрытую разновидность эму.
Горас забеспокоился. Он знал, что все счета у него в порядке и деньги налицо все, до последнего цента. Ему нечего бояться, тем не менее ему не нравилось, что этот человек смотрит на него.
— Если ему нужно сказать мне что-нибудь, чего же он молчит?
