Спасенная красота (рассказы о реставрации памятников искусства) | страница 130
Е. Честняков. Автопортрет в юности. Рисунок из записной книжки.
Страница из записной книжки Е. Честнякова.
Безденежные родители тоже не могли ему помочь. Помощи ждали от него. «Льзя ли расписать церковь? — спрашивают в письмах. — Себя прославишь и нас обрадуешь...» В поисках заработка, чтобы хоть сколько-нибудь помочь им, Честняков готов «исполнять хотя бы и розничную малую работу то здесь, то там: у одного на рубль, у другого на полтинник», но и с этим не получается. Надежда на то, что, посмотрев его работы, ему посодействуют денежно, тоже не оправдывается: «Таскаюсь с грузом по городу (верст по семи, может быть). Пальто изорвалось на плечах от лямок. Смотреть, кажется, не скупятся... но для дела толку никакого. Знакомлю со своими произведениями и идеями».
Размышляя о причинах столь бедственного своего положения, Честняков впервые задается вопросом: «Нет жизни душе моей, как и моим соплеменникам... Не имеет ли значения, что сын бесправного племени?..»
Вот почему радует его пробуждение народное... Вот почему революционные события не оставляют его равнодушным. В феврале 1901 года он уже был среди студентов, устроивших демонстрацию перед Казанским собором, чтобы выразить свой протест против решения оберпрокурора святейшего синода об отлучении от церкви Л. Н. Толстого — отлучении, которое, по словам С. А. Толстой, «вызвало негодование в обществе, недоумение и недовольство среди народа» (см. кн.: Русские писатели в Москве. М., 1973, с. 587). Он был свидетелем и Кровавого воскресенья, показавшего истинное лицо царизма. И можно полагать, что не только свидетелем, но и участником — не случайно же, вернувшись в Шаблово, Честняков попал под полицейский надзор.
Страница из записной книжки Е. Честнякова.
Отправляясь в Шаблово, Честняков возвращался к истокам, к тому роднику, соки которого его питали с рождения. Сам крестьянин, он прекрасно знал, не умом только, но и сердцем, душу мужика. Их интересы совпадали, и думы были общие, и «воспроизводить» их было для Честнякова не задачей, поставленной временем, а самой сутью — и творчества, и жизни вообще. «Вот перед Вами русский, сын народа, из самого сердца его, и страдающий за него до глубины души и жаждущий только труда для служения жизни», — в этих строках, написанных И. Репину, весь Честняков: его национальная гордость, народность, жизнелюбие и высокая одухотворенность.
Без малого девяносто лет прожил Ефим Васильевич Честняков. Природа щедро одарила его. Живописец, скульптор, литератор, музыкант, фольклорист, философ, педагог, организатор... Все это словно в подтверждение его собственной мысли о том, что человек приходит на землю, чтобы совершенствоваться и создавать красоту вокруг себя.
