Фокс знал, что большинство жителей Холлоу и окрестностей считали их семью чокнутыми хиппи. Это его не беспокоило. Почти со всеми удавалось ладить, и люди с удовольствием покупали у них яйца и овощи, материно шитье, самодельные свечи и безделушки или нанимали отца для строительных работ.
Вымыв руки, Фокс порылся в буфете, потом заглянул в просторную кладовую в поисках хоть чего-нибудь, что не относилось бы к здоровой пище.
Черта с два.
Придется заехать на велосипеде на рынок – прямо за чертой города, по дороге – и потратить часть своих сбережений на сухие закуски «Литл Деббис» и печенье «Наттер Баттер».
Вошла мать.
– Закончил? – Она отбросила длинную каштановую косу с обнаженного плеча, выглядывавшего из летнего сарафана.
– Да. Ридж заканчивает.
Джоанна подошла к окну и, глядя на младшего сына, автоматически пригладила волосы Фокса, завитками спускавшиеся на шею.
– Там есть печенье из рожкового дерева и вегетарианские сосиски – возьми, если хочешь.
Ага. Блевотина.
– Нет, спасибо. Я не хочу.
Фокс знал: она знает, что при первой же возможности он набросится на мясные продукты и рафинированный сахар. И еще он знал, что она знает, что он знает. Но мать не будет об этом говорить. Выбор всегда был за ним.
– Счастливо.
– Ага.
– Фокс? – Она стояла на прежнем месте, возле раковины, и солнечные лучи, падавшие из окна, превратили ее волосы в светящийся нимб. – С днем рождения.
– Спасибо, мама. – Продолжая думать о печенье, он выскочил из дома, схватил велосипед, и приключение началось.
Когда Гейдж собирал свой рюкзак, старик все еще спал. Сквозь тонкие, облупившиеся стены в тесной, обшарпанной квартире над клубом «Боул-а-Рама» Гейдж слышал его храп. Старик мыл здесь полы, туалеты и выполнял другую работу, которую находил для него отец Кэла.
Гейджу только завтра исполнится десять, но он знал, почему мистер Хоукинс держит старика и не берет арендной платы, – не считать же таковой обязанность присматривать за клубом. Мистер Хоукинс жалел его. И Гейджа тоже, потому что матери у него не было, а отцом был никчемный пьяница.
Другие люди тоже его жалели, и это отталкивало Гейджа. Но не от мистера Хоукинса, тот никогда и виду не подавал, что жалеет его. А если Гейдж выполнял какую-нибудь работу в боулинг-клубе, мистер Хоукинс давал ему денег втайне от старика. И заговорщически подмигивал при этом.
Он знал – черт возьми, это знали все, – что Билл Тернер время от времени поколачивает сына. Но мистер Хоукинс был
