В данный момент, вся наша армия дисциплины не нарушала и шла в образцово показательном порядке. Во-первых, и в самых главных, нам регулярно платили звонкой монетой. Никаких долговых расписок. И очень прилично кормили. От этого солдаты охотно подчинялись приказам. А приказы, это во-вторых, были недвусмысленны: никаких грабежей, насилия и мародерства. Мы идем по императорской земле! То есть по нашей земле; и крестьяне эти, и горожане, и дворянчики мелкие – все суть подданные Божьей Милостию Императора Карла V.
А значит, всякое насилие будет караться смертью через повешение или, в самом легком случае, побиванием розгами. Так мы и двигались. Не чиня безобразий, хотя руки у многих чесались. Крестьяне с тревогой слушали, как по улицам сел и деревень шли нескончаемые ряды солдат, распевавших свои весёлые, грозные песни, которым согласно вторили барабаны и флейты.
Uber die Heide wehen die Fahnen,
wehen und wehen von Ort zu Ort.
Uber die Heide schal et es weithin,
schal et und hallet es fort und fort:
Die Landsknecht kommen an,
hab' acht du Bauersmann.
Landsknechte bringen Tod und Verderben,
sengen und brennen die ganze Heid.
Wo sie gehaust ist Klagen und Trauer,
allerorten Kummer und Leid.
Drum wart auch Hab und Gut
vor Landsknechts Ubermut.
Fliehet all wenn die Landsknechte kommen,
Landsknechte schonen nicht Weib und Kind.
Viele schon haben ihr Leben gelassen.
Uber die Heide klagt es der Wind,
im Land ist grosse Not,
im Land herrscht Konig Tod.
В небе над пустошью взвились знамёна
Плещут по ветру они тут и там
В небе над пустошью крики и стоны
Ветер несет к деревенским домам:
«Ландскнехты к вам идут!
Крестьянин жди беду!»
Ландскнехты приносят смерть и страданья
Палят и жгут, ничего им не жаль
Там где они, лишь плач и рыданья
Всюду от них только горе-печаль!
Добро скорее скрой!
Ландскнехт несёт разбой!
Всё убегает завидя ландскнехта,
Жён и детей он, злодей не щадит.
Многие света уже не увидят,
В небе над пустошью ветер скорбит.
Земля издала стон,
Здесь Смерть взошла на трон!
[27]Так или примерно так пели ландскнехты. Но дальше вокальных упражнений дело не шло. Добро и сама жизнь аборигенов оставались нетронутыми.
Встретились с испанцами. Их вел знаменитый воин и проницательный военачальник – маркиз Пескара. С ним же пришел и военный чин из Рима – Просперо Колона. Армии объединились и пошли на юго-запад, покорные воле императора, который внял испуганным попискиваниям миланцев, придавленных железной дланью Франциска I, его венецианских и швейцарских союзников.
