– Откуда, Белоголовый, ты взял свою шпагу?.. – причем сделал это настолько тихо, что услышал его только я.
– Это подарок одного очень хорошего человека... – так же тихо ответил я.
– Как бы нам поговорить?.. – прошептал он.
– А вот после ужина топай к тем вон кустикам... – кивнул я в сторону темневших неподалеку кустов.
Он незаметно кивнул и поспешил за своими товарищами, уже направившимися к общему костру, вокруг которого собрался весь отряд.
Мы поели, причем наш инвалид умял свою порцию первым. Вечер понемногу переходил в ночь. Над поляной, где мы расположились, висела спокойная тишина, озаряемая зажигающимися звездами. Данила небольшими глотками потягивал сок, который действительно ему очень понравился. Кот, прижмурив свои глаза, лежал рядом с ним.
Я поднялся с травы и, пробормотав:
– Я сейчас... – направился к кустам, у которых договорился встретиться с гвардейцем.
Когда я подошел, он вынырнул из темноты и сразу быстро зашептал:
– Так кто, ты говоришь, подарил тебе шпагу?.. – Его шепот был очень тревожен, я бы даже сказал, нервен. Сам тон выдавал его волнение. Однако я постарался ответить как можно спокойнее.
– Когда я попал в этот мир, я встретился с маленькой девочкой по имени Соня. Она познакомила меня со своим дедом, которого зовут четырехликий Навон. Именно он направил меня к Многоликому и на прощание подарил мне эту шпагу и арбалет. Он, знаешь ли, посчитал неразумным отпускать меня в дорогу совершенно безоружным. А мои друзья, которых ты видел утром на дороге, вырастили для меня дагу, в пару к шпаге... – зачем-то добавил я.
– А больше четырехликий Навон тебе ничего не подарил?.. – подозрительно спросил он.
– Мне нет, – раздражаясь, ответил я, – а вот моему спутнику, которого вы называете принцем, Навон подарил серебряный хлыст. Ты знаешь, что это такое?
Гвардеец изумленно уставился на меня:
– Не может быть!..
– Однако это именно так! Если ты подойдешь, я попрошу принца показать тебе этот свисток.
– И хлыст действует?..
Вопрос прозвучал несколько странно, но я не стал переспрашивать.
– Еще бы!.. Если бы не этот подарок, мы бы вряд ли ушли от апостола Пипа и его прихвостней... Впрочем, если ты хочешь, принц покажет тебе его и в действии.
– Значит, отец действительно подарил... – задумчиво пробормотал гвардеец. Затем он взглянул на меня и уже совсем другим тоном сказал: – Четырехликий Навон – мой отец. Когда я увидел у тебя на поясе его шпагу, я страшно испугался. Он даже мне не отдал ее, когда я уходил служить в гвардию Многоликого, а тут... – Он запнулся, не зная, как закончить начатую фразу, но я понял, чего он испугался. – А тебе, значит, подарил... – добавил он.
