– Опин, Зопин... – отрывисто скомандовал я, – ...прикрываете меня с флангов. Данила, держись сзади и не высовывайся. Если кто-то прорвется к тебе – кричи. Ванька... – я бросил взгляд вниз, себе под ноги, где топорщилась черная шерсть кота, – ...не суйся, это тебе не сверху на врага кидаться. Побереги свою шкурку!
Я почему-то решил, что гвардейцы Пипа не слишком опытные фехтовальщики. И кроме того, у нас было небольшое преимущество – враг поднимался к нам снизу, по склону холма.
Гвардейцы, увидев, что мой арбалет и Данилкин свисток бездействуют, наступали смело и даже как-то торопливо. Первым, опередив товарищей, подбежал вояка со шрамом через всю правую щеку, обутый почему-то в ботинки на шнурках. И с ходу, не раздумывая и не приняв боевой стойки, рубанул своей шпагой со всего размаху. Я принял его клинок на дагу и, закрутив, отбросил в сторону. Он, ожидая, видимо, такого же лихого рубящего удара, вскинул свой кинжал, но я, сделав резкий выпад, просто ткнул его острием шпаги в кирасу напротив сердца. Опин оказался прав, моя шпага пропорола металл кирасы словно лист бумаги и вошла в тело горемыки сантиметров на двенадцать, чем удивила его до смерти. В буквальном смысле. Он на секунду застыл, широко раскинув руки и изумленно глядя на торчавшую из его груди сталь, и тут же рухнул на траву, не издав ни звука. Я едва успел освободить клинок.
Столь скорая расправа чрезвычайно охладила пыл его товарищей, и они резко притормозили. Но позади них раздался хриплый фальцет Пипа:
– Вперед!.. – и они возобновили атаку. Но на этот раз они действовали значительно осмотрительнее.
Теперь меня атаковали сразу трое. В центре расположился тот самый левша с рапирой, по бокам его атаку поддерживали два охламона, владевших оружием, похоже, не лучше своего уже убитого товарища. Еще двое обходили нашу группу с боков, отвлекая внимание гномов, а двое оставшихся старались зайти нам в тыл.
Мой главный противник, не обращая внимания на зажатый в правой руке кинжал, принял классическую боевую стойку французской школы и тут же из шестого соединения, показав прямой укол, попытался провести атаку переводом вниз. Я принял вторую защиту, подобрав правую ногу под себя, и ответил ударом по голове с кругом слева, одновременно отводя дагой неловкую попытку левого гвардейца провести атаку. Владелец рапиры по-кошачьи отпрыгнул назад, уходя от удара, а правый гвардеец попытался достать меня своим клинком, но встретил предплечьем мою завершающую круг шпагу и отскочил с воплем и окровавленным рукавом.
