– А противовес?.. – не сдавался Зопин.
– Да какой к даге противовес?! Подберу что-нибудь... – не сдавался Опин.
– А шкура?.. – неожиданно спросил Синий колпак.
– Ну что шкура, что шкура. Там и работы-то на два часа...
– Ага! На два!.. – возмутился Зопин.
– Ну пусть не на два... Ну за четыре-то ночи успеем. А раньше все равно до Черной скалы не доберемся...
Зопин горестно покачал головой, кряхтя поднялся, вытащил из-за пояса кинжал и молча направился в лес. Опин бодро вскочил и, потирая свои широкие ладошки, радостно сообщил:
– Значит, так! Мы до ночи к реке не выйдем. Поэтому лучше заночуем здесь, вы как следует отдохнете, а рано-рано утречком мы выйдем и до солнца будем у переправы. К тому же и погоня ваша притомится, ночь-то без сна ожидаючи... – И он хитро поглядел на нас с Данилой. – Так что вы давайте лагерь разбивайте, шалашик стройте. И кострище у нас готово!.. – радостно вспомнил он. – А мы делом займемся...
И он трусцой порысил к опушке леса. Там он пригнулся низко к земле и, почти водя носом по траве, двинулся вдоль края поляны.
Мы с Данилой взяли по ножу, благо их у него было два, и отправились в лес за ветками для шалаша.
Когда мы вернулись с первой партией хвои, Зопин сидел на травке под деревом и сосредоточенно строгал своим кинжалом небольшую деревянную чурочку, а Опин продолжал свой поход вокруг поляны, причем двигался он, как я понял, по спирали от краев к центру. Мы притащили еще одну охапку срезанных веток, а гномы продолжали свои странные занятия. Когда мы снова вышли из леса, на этот раз с сучьями достаточной толщины, чтобы использовать их для каркаса нашего временного жилища, Зопин закончил свои столярные работы и старательно натирал выструганную деревяшку, слегка напоминавшую рукоять моей шпаги, какой-то мазью, которую он доставал пальцем из маленькой стеклянной баночки.
Мы приступили к сооружению шалаша и управились в рекордные сроки. Очень уж нам хотелось посмотреть поближе, чем там занимаются наши попутчики. К этому времени Опин перестал кружить по поляне и, издав придушенный, но радостный вопль, грохнулся на колени и принялся ковырять землю концом своего кинжала. Зопин между тем принялся катать свою деревяшку между ладонями.
Накрыв шалаш ветвями и побросав на расстеленный в нем плащ свою нехитрую поклажу, мы приблизились к Зопину. Тот продолжал сосредоточенно катать в ладонях бывшую деревяшку. Бывшую, потому что она в руках гнома покрылась странным темным, почти черным налетом, напомнившим мне... тонкую кожу.
